Страсть

– Тогда мне нужно делить постель с твоим отцом? – ухмыльнулся король.

– Зная, что вашему величеству нравится оружие, – сказала Люс, пытаясь сохранить вежливый тон, – я принесла вам подарок – самое драгоценное охотничье ружье моего отца. Он попросил принести его вам сегодня вечером, но я не была уверена, когда удостоюсь чести с вами познакомиться.

Теперь она завладела королевским вниманием целиком. Он сидел на краешке трона.

– Как оно выглядит? На торце приклада есть драгоценные камни?

– Приклад… вырезан из вишневого дерева, – сказала она, скармливая королю детали, которые Билл выкрикивал, стоя рядом с королевским креслом. – Канал ствола был сделан… сделан…

– О, что бы впечатлило его? Русским работником по металлу, который теперь работает на царя. – Билл наклонился над пирожными короля и фыркнул с голодным видом. – Хорошо выглядят.

Люс повторила фразу Билла, а потом добавила:

– Я могла бы принести его вашему величеству, если бы мне было позволено пойти за ним в мою комнату…

– Слуга может принести оружие завтра, уверен в этом, – сказал герцог.

– Я хочу увидеть его сейчас. – Король скрестил руки на груди и стал казаться еще младше, чем был на самом деле.

– Пожалуйста! – Люс повернулась к герцогу. – Мне будет очень приятно самой подарить его величеству ружье.

– Идите. – Король щелкнул пальцами, отпуская Люс.

Люс хотела развернуться на каблуках, но Лис знала, что никто не поворачивается спиной к королю, поэтому она поклонилась и попятилась, чтобы выйти из комнаты. Так она скользила с грациозной сдержанностью, словно у нее вообще не было ног – но только до того момента, когда оказалась по другую сторону зеркальной двери.

А потом она побежала.

Через бальную залу, мимо великолепных танцующих пар и оркестра, из одной пастельно-желтой комнаты в другую, светло-зеленую. Она бежала мимо ахающих дам и что-то бормочущих мужчин по полу из твердого дерева и роскошным персидским коврам, пока огни не стали тусклыми, а толпы гостей бала не поредели. Наконец она нашла сводчатые двери, ведущие наружу, и распахнула их, пытаясь, несмотря на корсет, глубоко вдохнуть свежий воздух свободы, и вышла на огромный балкон из белоснежного мрамора, окружающий весь второй этаж дворца.

Ночь была светла от звезд. Люс лишь хотела оказаться в объятиях Дэниела и полететь к этим звездам. Если бы только он был рядом с ней, чтобы забрать ее далеко от всего этого…

– Что ты здесь делаешь?

Она развернулась. Дэниел пришел за ней. Он стоял на другом конце балкона, одетый в простую одежду слуги, и выглядел растерянным, взволнованным, трагично и безнадежно влюбленным.

– Дэниел, – она кинулась к нему. Он тоже шагнул к ней, его лиловые глаза зажглись. Он раскрыл объятия, сияя. Когда они наконец встретились и Люс была укрыта в его объятиях, она подумала, что могла бы взорваться от счастья.

Но этого не произошло.

Она просто стояла, спрятав лицо на его прекрасной широкой груди. Она была дома. Его руки обнимали ее спину, держали ее за талию, и он притянул ее так близко, как только мог. Она ощущала его дыхание и сухой запах соломы от его шеи. Люс поцеловала его прямо под левым ухом, потом в шею. Мягкие, нежные поцелуи, пока она не достигла его губ, которые раскрылись навстречу ее губам. Потом поцелуи стали дольше, наполненные любовью, которая, казалось, лилась из самой глубины ее души.

Через мгновение Люс оторвалась от Дэниела и уставилась в его глаза.

– Я так по тебе скучала.

Дэниел рассмеялся.

– Я тоже по тебе скучал эти… три часа. Ты… Ты в порядке?

Люс пробежала пальцами по шелковым светлым волосам Дэниела.

– Мне просто надо было подышать воздухом, найти тебя, – она крепко сжала его в объятиях.

Дэниел сощурил глаза.

– Не думаю, что нам нужно здесь стоять, Лис. Они, наверное, ждут тебя в приемной.

– Мне все равно. Я не вернусь туда. И я никогда не выйду замуж за эту свинью. Я никогда не выйду замуж ни за кого, кроме тебя.

– Шшш, – Дэниел вздрогнул, гладя ее по щеке, – кто-то может услышать тебя. Они отрубали голову и за меньшее.

– Кто-то уже услышал вас, – раздался голос из открытой двери. Герцог Бурбонский стоял, скрестив руки на груди и ухмыляясь при виде Лис в объятиях простого слуги. – Думаю, королю тоже стоит об этом услышать, – сказав это, он исчез во дворце.

Сердце Люс колотилось, движимое страхом Лис и своим собственным Она изменила историю? Должна ли жизнь Лис протекать по-другому?

Но Люс не могла этого знать, не так ли? Вот о чем ей говорил Роланд: какие бы изменения она ни вносила во время, они сразу же станут частью произошедшего. Но Люс все еще была здесь, так что если она и изменила историю, отшив короля, это, кажется, не имело значения для Люсинды Прайс в двадцать первом веке.

Когда она заговорила с Дэниелом, ее голос был ровным.

– Мне все равно, если этот мерзкий герцог убьет меня. Я скорее умру, чем откажусь от тебя.

Волна жара разлилась по ней, и она пошатнулась на месте.

– Ох. – Люс прижала руку к голове. Она смутно узнала это чувство, словно испытывала его тысячи раз до этого, но никогда не обращала на это внимания.

– Лис, – прошептал он. – Ты знаешь, что грядет?