Страсть

Хельстонская Люсинда стояла в десяти шагах. Она была одета в фантастическое белое платье с мягким шёлковым лифом и корсетом. Её тёмные волосы высоко закреплены на её голове в массив блестящих, затейливо сделаных завиток. Бриллиантовое колье сияло на её бледной коже, давая ей такой царственный вид, что у Люси захватило дух.

Её прошлое было самым элегантным существом, которое Люси когда-либо видела.

— Ты вся сверкаешь сегодня вечером, Люсинда, — сказал мягкий голос.

— Томас снова звал тебя? — другой дразнил.

И другие две девушки — в одной из них Люси узнала Маргарет, старшую дочь Констанции, ту, которая гуляла с Даниэлем в саду. Другая, более молодая копия Маргарет, должно быть, была ее младшей сестрой. По возрасту, она была примерно как Люсинда. Она дразнила её как хорошую подругу.

И она была права — Люсинда действительно сверкала. Это должно было быть из-за Даниэля.

Люсинда плюхнулась на любовное сиденье из слоновой кости и вздохнула так, как Люс никогда не вздыхала — это был мелодраматический вхдох, который просил внимания. Люси мгновенно поняла, что Билл был прав: она и её прошлое "я" были совершенно непохожими.

— Томас? — Люсинда сморщила её маленький носик. — Отец Томаса — обычный лесоруб.

— Не совсем! — вскрикнула младшая дочь. — Он очень необыкновенный лесоруб! Он богатый.

— Тем не менее, Амелия, — сказала Люсинд, разглаживая свою юбку вокруг своих узких щиколоток. — Он практически рабочего класса.

Маргарет села на край любовного сидения. — Ты не думала о нём так плохо на прошлой неделе, когда он принёс тебе эту дамскую шляпку из Лондона.

— Ну, все меняется. И я люблю милые дамские шляпки! — нахмурилась Люсинда. — Но в сторону дамские шляпки, я скажу отцу, чтобы он не разрешал ему обращаться ко мне снова.

Как только она закончила говорить, Люсинда немного перестала хмуриться; на ее лице появилась мечтательная улыбка, и она начала напевать. Другие девушки смотрели недоверчиво, так тихо она пела про себя, гладя кружевную шаль и смотря в окно только в нескольких дюймах от прячущейся Люси.

— Что с ней случилось? — громко прошептала Амелия сестре.

Маргарет фыркнула. — Кто больше нравится.

Люсинда встала и подошла к окну, в результате чего Люси отошла за занавеской еще дальше. Кожа Люси покраснела, и она могла слышать мягкий гул голоса Люсинды в нескольких дюймах от нее. Затем шаги, как Люсинда отвернулась от окна и ее странная песня внезапно оборвалась.

Люси осмелилась выглянуть из-за занавески. Люсинда ушла к мольберту, где стояла замерев.

— Что это? — Люсинда подняла холст и показала его подругам. Люси не могла видеть слишком четко, но это выглядело достаточно обычно. Просто какой-то цветок.

— Это работа мистера Григори, — сказала Маргарет. — Его эскизы давали очень большие перспективы, когда он впервые приехал, но я боюсь, что сейчас с ним что-то не так. Он потратил на это целых 3 дня, но сейчас здесь нет ничего, кроме пионов, — она изобразила выученное пожимание плечами. — Странный. Художники такие странные.

— Но он красив, Люсинда. — Амелия взяла Люсинду за руку. — Мы должны представить тебе мистера Григори сегодня вечером. Он обладает прекрасными светлыми волосами, а его глаза…Ох, его глаза могут заставить тебя растаять!

— Если Люсинда слишком хороша для Томаса Кенингтона и всех его денег, Я очень сомневаюсь, что простой художник соответствует ожиданиям. — Маргарет говорила так резко, чтобы дать понять Люси, что она должна иметь чувства к Даниэлю, и он к ней.

— Я бы очень хотела встретиться с ним, — сказала Люсинда, дрейфуя обратно, к своему мягкому креслу.

Люси затаила дыхание. Так Люсинда не встречалась с ним еще? Как такое возможно, что она была абсолютно точно влюблена в него?

— Пойдем, сказала Амелия дергая руку Люсинды. — Мы пропустили половину вечеринки сплетничая здесь.

Люси должна была сделать что-то. Но то, что Билл и Роланд сказали, это то, что было невозможно сохранить ее прошлую жизнь. Это слишком опасно, чтобы пытаться. Даже если бы ей удалось что-то, Люсинда, которая будет жить после, будет изменена. Люси сама может быть изменена. Или еще хуже.

Исключено.

Но, возможно, у Люси есть способ хотя бы предупредить Люсинду. Так она бы не вошла в эти отношения, ослеплённые любовью. Так она бы не умерла пешкой из-за векового наказания без частички понятия. Девушки уже почти вышли, когда Люс хватило смелости выйти из за занавеса.

— Люсинда!

Её прошлое обернулось; её глаза сузились, когда упали на платье слуги Люси. — Ты за нами шпионила?

В её глазах не было и искры признания. Это было странно, что Роланд спутал Люси с Люсиндой на кухне, но Люсинда сама, казалось, не видела никакого сходства между ними. Что Роланд увидел такого, что эта девушка не могла? Люси сделала глубокий вдох и заставила себя исполнить её необдуманный план. — Не шпионила, не, — она запнулась. — Мне надо поговорить с тобой.

Люсинда хмыкнула и посмотрела на двух своих подруг. — Прошу прощения?

— Разве ты не раздавала танцевальные карты? — Маргарет спросила у Люси. — Мама не будет рада услышать, что ты пренебрегаешь своими обязанностями. Как тебя звать?