Страсть Черного Палача

В этот момент он открыл рот, и причина, наконец, стала ясна.

Я поперхнулась собственным вопросом, кровь ощутимо отлила от лица.

У несчастного оказался отрезан язык.

Меня затрясло. Я просто обязана была что-то сделать. Насколько мне было известно, не существовало ни одного преступления, за которое отрезали бы язык. Либо виновник просто садился в тюрьму, живой и здоровый, либо его казнили. Ну, или в редких случаях, когда была задета честь и безопасность самого императора, преступнику могли отрезать руки, как обещали Бэйлору. Но зачем лишать языка перед заключением?

Напрашивался только один ответ: чтобы заключенный не мог рассказать то, что не нужно.

В груди бешено билось сердце. Мне нужно было принять решение.

И я его приняла.

– Сегодня ночью я вернусь, – шепнула тихо.

Глаза мужчины сузились, а брови недоуменно сдвинулись.

– Ждите и будьте готовы.

Теперь я уже почти не слышала собственных слов от стука крови в ушах. Тихонько встала и покинула камеру под ошарашенным взглядом кристально-синих глаз.

Мне самой не верилось, что я пообещала нечто подобное. Помочь преступнику бежать. Это было похоже на сумасшествие. Но разве могла я оставить невиновного умирать в клетке от регулярных избиений?

Поэтому, даже когда опустилось солнце, скрываясь за черными горами на горизонте, моя уверенность не угасла. Я должна была помочь этому человеку. Потому что никогда в жизни еще не чувствовала, что настолько права. Мужчина был невиновен. И причиной его заключения явно стало нечто, связанное с принцем и Хеленией.

Однако, перед тем, как планировать это дерзкое мероприятие, я все же спустилась к коменданту крепости, чтобы задать пару вопросов.

– Добрый день, мэссер Биндрет, – поздоровалась я с седеющим главой тюрьмы.

Бывший начальник поднял на меня голову и сдвинул брови.

– Что вы тут делаете, сура Мальтер?

Я на мгновение замялась.

– Пришла встретиться с мастером пыток, мэссер. Да и, знаете ли, соскучилась я по своим обязанностям вашей помощницы, – и мягко улыбнулась.

До конца не знала, подействует ли это на хмурого и вечно недовольного мужчину. Но уже через секунду ответная кислая улыбка появилась на его лице.

– Жаль, что вы больше у нас не работаете, сура. Вы неплохо справлялись.

– Спасибо, мэссер Биндрет. Это все благодаря вам. Вы прекрасно умеете организовать работу подчиненных.

Комендант покраснел, и, судя по всему, неумелый комплимент ему понравился.

– Пожалуйста, зовите меня Дрэгон, – надул он блестящие губы. – Так зачем вы зашли ко мне?

– Хотела поинтересоваться, как у вас дела… Дрэгон, – теперь уже мне стало не по себе. – А за одно спросить. Когда я здесь работала, меня заинтересовал один немой узник, что находится в самой дальней части четвертого этажа. За что он сидит?

– Разве вы успели проинспектировать все левое крыло? – нахмурился мужчина, а потом махнул рукой и ответил: – Не важно. Его имя Вальдис Аргон. Он осужден пожизненно за изнасилование и убийство пяти женщин.

У меня внутри что-то перевернулось.

“Это неправда. Это не могло быть правдой…”

– А почему же он осужден на пожизненное заключение, а не на смерть? – выдохнула я, чувствуя нестыковку. Убийство всегда каралось смертью, тем более убийство, отягощенное насилием.

Биндрет скорчился.

– Таково наше правосудие, сура. Таково наше правосудие, – он мрачнел на глазах. – Невинных оно карает, а ублюдки, вроде этого насильника, остаются живы.

На этом наш разговор закончился. Комендант пришел в резко дурное настроение. И я поспешила откланяться.

Оставалось решить, верю ли я в это обвинение.

Всю дорогу домой я думала только об этом. Все внутри меня протестовало против ужасных слов коменданта.

“Вальдис Аргон…”

“Изнасилование и убийство пяти женщин…”

Но почему тогда приговор такой мягкий? И кто его вынес? Дрэгон будто специально не стал говорить. Нет, все это мне совершенно не нравилось.

Я снова вспомнила странное видение, и липкие мурашки лизнули спину. Я не могла ошибиться. В магических образах меня пугали именно фигуры принца и мэссины Хелении. А лицо узника, еще не обезображенное синяками и кровоподтеками, было единственной искрой света.

Еще это странное кольцо на его руке. Украшение с маргариткой и мечом. Я видела его не впервые, и оно наверняка имело какое-то значение. Белый металл сверкнул синевой… Очень знакомо сверкнул. Как браслет, который мне подарил Бэйлор. Похоже, что кольцо создано из того же самого сапфирового золота. А это значит, оно имеет какой-то магический потенциал. Только вот какой?

Когда луна взошла над острыми шпилями тюремных башен, я накинула на голову черный капюшон старенького плаща, в подобных которому ошивались по ночам все темные и подозрительные личности. В нем можно было не бояться привлечь лишнее внимание. Маленький, стальной пропуск в камеру остался у меня в кармане, и я надеялась лишь на то, что вахтенный, как обычно, не будет проверять наличие всех ключей на своих местах.

Честно говоря, я смутно себе представляла, как собираюсь вызволять осужденного. План у меня в голове получился слабенький, но другого, к сожалению, не было.