Страсть герцога

– Простите за прямоту, мисс Бонно, – сказал он раздраженно, – но я думаю, что вам следует это знать: причиной того, что вы до сих пор не вышли замуж, не являются ни ваш возраст, ни отсутствие у вас связей, ни даже ваша незаконнорожденность. Она кроется в том, что вы – поистине королевская заноза в… – услышав, как Скримшоу кашлянул, герцог подобрал более приличный эпитет – … в филейной части.

Лизетт расхохоталась.

– Вчера перед отъездом Дом сказал мне ровно то же самое, только в более цветистом выражении. Похоже, вы все-таки сможете сыграть роль моего брата. У вас это получается очень натурально.

Герцог, похоже, не понял шутки. Он сердито сверкнул на нее глазами.

– Тогда хорошо, что у меня нет сестры. Потому что я придушил бы ее еще до того, как она выросла.

Это заявление было так похоже на то, что могли бы сказать ее собственные братья, что Лизетт просто не могла на него обидеться.

– Ничего подобного вы бы не сделали, – произнесла она тихо. – Вы бы всеми силами старались защитить ее, как я стараюсь защитить своего брата.

Герцог пристально посмотрел на нее глазами цвета летнего леса.

– Тогда, ради вас, я надеюсь, что Бонно окажется достоин вашей веры в него.

– Окажется.

Ради его же блага. Иначе она сама его придушит.

– Что ж, очень хорошо. Похоже, у нас есть план. – Взяв у Скримшоу сюртук и цилиндр, герцог кивнул. – Увидимся через несколько часов у «Золотого креста».

– Я буду там.

Когда Лайонс отошел от двери, Скримшоу встал рядом с Лизетт, глядя, как герцог садится в свою карету.

– Вы в этом уверены? – шепотом спросил он.

– В чем? В том, что я буду там?

– В том, что мистер Бонно достоин вашей веры в него. «Сокрыта логика в порочности людской, с теченьем времени она лишь возрастает». А все звучит так, словно в этот раз ваш брат встал на самую грань преступления.

– Тристан не порочный и не преступник. Кроме того… – Она нахмурилась. – Ты что, подслушивал мой разговор с герцогом? Это очень грубо.

– Разве? В половине известных миру пьес герои друг друга подслушивают. Я полагал, что это повсеместно принятая практика.

– Ничего такого ты не полагал, хитрая псина, – сказала Лизетт, косо посмотрев на него. – Ты прекрасно осознаешь рамки приличия, когда сам того хочешь.

Взгляд Скримшоу стал серьезным.

– Да, и именно из-за этого я знаю, что вы искушаете судьбу этой дикой затеей. Его милость прав насчет этого.

Сглотнув от внезапно возникшего у нее дурного предчувствия, Лизетт повернулась к лестнице.

– У меня нет выбора. Я должна убедиться, что с Тристаном все в порядке, а других способов это сделать я не вижу.

Скримшоу последовал за ней.

– Вы могли бы написать мистеру Мэнтону в Шотландию и позволить ему разбираться с этим делом.

– И как бы это избавило меня от герцога?

– Вы могли бы сказать ему то, что он хотел знать.

– Чтобы он помчался в Париж и разрушил будущее Тристана в S^uret'e? Ни за что.

– Вы полагаете, что если его милость отправится туда без вас, то произойдет катастрофа. Однако возможно, что он найдет мистера Бонно и узнает, что ваш брат и правда нашел его брата.

Остановившись на лестничной площадке, она взглянула на него.

– Сомневаюсь. Уверена, что Тристан просто сделал вывод, который не выдержит проверки фактами. Давно пропавший старший брат герцога появляется из ниоткуда, чтобы заявить свои претензии на герцогство? Похоже на сценарий пьесы.

– В голову приходит «Как вам это понравится».

– Именно. Поэтому-то я и должна быть там, когда Лайонс узнает правду, какой бы она ни была. – Она продолжала подниматься по лестнице. – Кто-то должен проследить за тем, чтобы он не выплеснул злость на Тристана.

– Мистер Бонно – взрослый мужчина, знаете ли. Он сам может о себе позаботиться.

Лизетт фыркнула.

– Никто не может сам о себе позаботиться абсолютно во всех ситуациях. Я не должна была оставлять его одного во Франции.

Некоторое время они шли молча, однако затем Скримшоу заговорил вновь:

– Возможно, настоящая причина столь безумного путешествия кроется именно в этом. В том, что вы скучаете по дому и хватаетесь за возможность вернуться.

Остановившись вверху лестницы, Лизетт задумалась.

– Возможно. Я и правда иногда скучаю по Парижу… По людям, по еде, по искусству. – Она зашагала по коридору. – Но Лондон мне тоже нравится. В этом-то и проблема. В идеальном мире я бы постоянно бывала в обоих… А еще – в Венеции, Нью-Йорке и даже в Тимбукту. – Она глубоко вздохнула. – Но мир неидеален, не так ли?

– Нет. – Скримшоу взял ее за руку. – Именно поэтому вы и не должны уезжать с незнакомцем. Вы собрались путешествовать с ним, даже не зная его?

– Во имя всего святого, мы будем ехать в переполненном дилижансе и плыть на забитом людьми пароме. Что он может сделать? И, как у сестры с братом, у нас будут отдельные комнаты в любом трактире, так что мне не о чем волноваться.

Скримшоу сузил глаза. Его взгляд стал очень строгим.

– Вы сказали ему, что сыграете его любовницу, если будет нужно.

Господи, он что, слышал каждое их слово?