Страсть и притворство

Она рассмеялась, и звук ее смеха доставил ему удовольствие, хотя сделал невозможным не заметить сверкающей голубизны ее глаз и еще многого другого.

— Нет, не против, — хихикнула она.

Гаррис внимательно посмотрел на спутницу.

— Не против, что я порочный, или чтобы я был порочным?

— Согласно мнению моей матери, я вчера ничего не имела против вашей порочности.

При мысли о том, что испытал, когда держал ее в своих руках, Гарриса словно током пронзило. И у него зачесались руки от желания снова к ней прикоснуться, но это было бы глупостью. От великодушия Растмура не останется и следа, если он узнает, что Гаррис обращается с Пенелопой без должного уважения. Если же у него не пройдет желание дать волю рукам, то лучше дождаться, когда они останутся наедине, чтобы не было сплетен.

— И что именно думает ваша матушка о том, чем мы занимались накануне вечером, мисс Растмур? — спросил он. — Полагаю, что не забыл бы об этом утром, если бы мы совершили вчера нечто действительно порочное. — Он улыбнулся. — Уверен, что и вы бы не забыли.

Она слегка покраснела и стала еще очаровательнее. Даже после четырех женихов и Фицджелдера девушка все еще притворялась девственницей. Может, так оно и было. Он не имел возможности это выяснить.

Пока.

— Такие вот рассуждения и делают вас идеальным кандидатом на роль фиктивного жениха, лорд Гарри, — сказала она. — Если будете так говорить в присутствии моей матери, она немедленно потребует, чтобы Энтони настроил меня против вас.

— Помнится, вы давали ему две недели, чтобы склонить к исполнению вашего желания, — напомнил он.

Две недели казались приемлемым сроком. Гаррис был бы рад попользоваться некоторое время благосклонностью Растмура. Его щедрость, черт подери, могла бы спасти жизнь профессора Олдема. И если бы его прелестная маленькая подружка могла указать Гаррису, где взяла похищенное ожерелье, то, возможно, весь этот обман был бы оправдан. Наверное, не помешало бы дать девушке дополнительную мотивацию в стимуляции ее брата к щедрости.

— Все может оказаться намного труднее, чем казалось вначале, — произнесла Пенелопа, схватившись за край коляски, когда он нарочно не объехал на дороге рытвину. — Боже, если мы въедем еще в одну такую, несчастная двуколка может развалиться прямо под нами!

Тогда Растмур, возможно, сочтет необходимым обеспечить их другим средством передвижения, получше. Которое он сможет продать за хорошие деньги, когда все закончится. А для спасения Олдема понадобится немало денег.

— Прошу прощения, — извинился он. — Боюсь, у меня нет денежного мешка, как у вашего брата. Если вам неудобно показываться в городе на такой старой развалюхе, как эта, то я не знаю, что можно сделать.

— Ничего страшного, если меня в ней увидят, — возразила девушка, поправляя съехавшую набок шляпку. — Но мне бы не хотелось, чтобы видели, как я из нее вываливаюсь. Жаль, что мы не можем позаимствовать шикарный новый экипаж Энтони.

— Да, жаль, но наверняка он нужен ему самому. Скажите, дорогая, что заставляет вас думать при оценке нашего плана, что ситуация не такая простая, как казалось вначале? — поинтересовался Гаррис.

— Потому что вы нравитесь Энтони, почему же еще?

— Я нравлюсь ему?

Отлично. Для данного момента.

— Невероятно, правда? Так что нам придется придумать, как заставить его изменить отношение.

Не прерывая потока финансирования, разумеется. Да, это, безусловно, осложняло ситуацию. Что за приключение они с мисс Растмур себе приготовили? Будет забавно пройти весь путь до конца.

— Может, мисс Растмур, нам продолжить путь через парк? Уверен, что при первой же возможности мы найдем способ сделать так, чтобы некоторые аспекты моего поведения вызвали недовольство вашего брата.

Она снова рассмеялась.

— Мило, лорд Гарри. Не хотите ли предложить, чтобы я дала вам возможность проявить порочность?

Разумеется, он, не колеблясь, предложил бы это. Он знал два или три таких места, где парочка могла предаваться всевозможным порокам прямо в центре Лондона. Но в действительности он предлагал совсем другое. Ему следовало бы быть утонченнее.

— Прошу простить меня, если разочарую вас, дорогая, но я подумал, что, может, мы найдем какого-нибудь друга семьи или знакомого Растмура, которого я мог бы оскорбить или нанести ему другую словесную обиду.

— О да. Возможно, это сработало бы, — поддержала его Пенелопа.

И будь он проклят, если не услышал в ее голосе разочарования.

Глава 4

В этот приятный день парк был полон. Пенелопа радовалась, что не пожалела усилий, чтобы выглядеть наилучшим образом. Едва лорд Гарри направил свою громыхающую коляску по дороге для экипажей, она поняла, что они находятся в центре внимания.