Страсть и власть

— Тетя Виктория! — слишком громко воскликнула Марийка и тут же понизила голос, иначе все посетители кафе были бы в курсе ее проблем. — Я люблю Джонатона настолько, что никакие происшествия не смогут разрушить наших отношений и заставить меня расстаться с ним. Я буду очень стараться, чтобы он не сожалел о содеянном, и все, что нужно, сделаю для него. Между нами не будет проблем.

— Мне нравится, как ты говоришь. Но только время покажет, Марийка, так ли ты его любишь. Тебя всю жизнь оберегали от неприятностей. У тебя была приличная семья, ты ходила в привилегированную школу, тебя были рады принять в любом доме. Все у тебя, как говорится, было на месте. Теперь же ты собираешься замуж за человека с иным положением и уверяешь себя, что твоя любовь сможет преодолеть все преграды, если они возникнут.

— Я действительно очень люблю его и хотела бы, тетя, чтобы ты признала его.

— Ты же знаешь, что он мне сразу понравился, когда я увидела его на похоронах. И тебе пора кончать с твоей одинокой жизнью. Я приветствую твое желание вступить в брак. Я радуюсь, что в твоей жизни появился мужчина. Теперь, пока Элеонор не пришла за мной, ты можешь рассказать мне обо всех его достоинствах. Согласна? Расскажи мне все о нем.

Марийка минут двадцать взахлеб рассказывала о Джонатоне, тетя ее внимательно слушала, не перебивая.

— Ты знаешь, — сказала Виктория, когда Марийка кончила говорить, — я уже не могу далеко путешествовать, тем более в Швейцарию. У меня там есть дом, который поддерживают в чистоте и порядке, в холодильнике всегда есть свежий лед, а в баре — что выпить. Когда ты будешь в Цюрихе по делам или окажется Джонатон там, милости прошу воспользоваться этим домом. Вы можете там пожить после свадьбы.

Через полчаса они тепло распрощались, и Марийка долго стояла, глядя в след уходящей тете Виктории. Она ее благословила, а это так много значило для Марийки.

— Больше не могу так — видеть тебя изредка, мельком, в перерывах между поездками. — Джонатон нежно гладил Марийку по волосам.

Она, свернувшись калачиком, лежала на черном кожаном диване, положив голову ему на колени.

— Да, я понимаю…

— Каждый раз нам не хватает времени. Я пересаживаюсь с самолета на самолет, ты — тоже. Мы не можем даже толком поговорить. Я разозлился, когда ты вчера сказала, что мы не сможем увидеться в этот уик-энд, — не было сомнений, он был серьезно расстроен.

— Джонатон, мы ничего не можем изменить. Тебе нужно примириться с тем, что у каждого из нас есть еще и своя жизнь, работа.

— Почему я должен с этим мириться, черт побери?

— Расслабься, пожалуйста. Сейчас мы вместе, и нет ничего важнее. Зачем же портить себе настроение? Весь уик-энд мы будем вдвоем. — Она старалась говорить спокойным счастливым тоном. — Я ценю каждую минуту, проведенную с тобой. Скоро мы сможем побыть вместе подольше, поедем вместе отдыхать этим летом.

— Значит, тебя устраивает все как есть?

— Джонатон, ты рычишь, как лев в клетке. В чем дело?

— Похоже, мы никуда не поедем. Я не могу без тебя, а ты воспринимаешь нашу разлуку как нечто само собой разумеющееся.

— Меня это тоже расстраивает, поверь. Я думаю о тебе и днем и ночью, — Марийка протянула руку и погладила его по щеке. — Я ненавижу те минуты, когда ты выходишь за дверь моей квартиры. Ненавижу расставания в аэропорту, когда ты в очередной раз улетаешь куда-нибудь, но ты должен понять, у меня есть дочь, которой я еще нужна, есть моя работа, и я ответственней, чем ты.

— Если ты таким образом хотела меня успокоить, у тебя это плохо получилось.

— Попробую по-другому. — Она обхватила его голову, склонила к себе и жадно стала целовать в губы.

— Послушай. — Он оторвался от нее. — Я много раз говорил, что люблю тебя и хочу на тебе жениться. Я хочу, чтобы ты стала моей женой и ездила бы со мной в мои нескончаемые командировки.

— Я не могу так сразу все бросить и изменить свою жизнь. — Она снова попыталась притянуть к себе его голову. — Я боюсь оставлять Лайзу без присмотра. У меня есть свои обязательства перед тридцатью шестью сотрудниками, которых я наняла на работу. Джонатон, дай мне время.

— Лайза уже взрослая девушка. Она проводит больше времени с Серджио, чем бывает дома. Большинство студентов колледжей живут в общежитиях вдали от дома, вспомни себя.

— Повторяю, мне нужно время, чтобы все организовать.

— Но ты пока еще ничего для этого не сделала. Тебя, видимо, устраивает такой роман — на расстоянии. А меня, черт побери, нет!

— Я понимаю твое нетерпение, Джонатон. Помоги мне, подскажи, что мне делать с моим агентством. Я запуталась в сомнениях. Дела держат меня в Нью-Йорке.

— Для тебя, очевидно, твоя компания важнее меня.

— Уймись! — не выдержала Марийка. — Ты во всем винишь одну меня. Ты уже забыл о своей матери? Тебя не волнует ее ко мне отношение?

— Марийка, Бога ради, какое отношение имеет моя мать к нашим планам?! Оставь в покое мою мать. Она не станет преградой, разделяющей нас! — Джонатон в гневе вскочил с дивана и стал нервно ходить по комнате.