Страсть искажает все (СИ)

— Если пришли поучать меня, то напрасно. — Не глядя на вошедшего, огрызнулся Чернышевский. — С Вашими пожизненными косяками Вы не лучший учитель и далеко не облико морале.

— Меньше недели до тендера. Надо потерпеть.

— Вы, вообще, очень терпеливый человек, раз двадцать с лишним лет идете к тому, чтобы встретиться с единственной дочерью. Может, специально оттягиваете? Боитесь встречи и объяснений? — Молниеносная догадка пронзила сознание. Олег вопросительно уставился на Андрея Михайловича. — Рита навряд ли обрадуется, когда узнает, что пока отдувалась в борделе, родной отец погоны зарабатывал.

— Думаешь, мне легко? Думаешь, не хочется плюнуть на условности и пойти лично к Рощину, начистить рожу и забрать дочь? — Одинцов встал и двинул к мини-бару напротив. Плеснул коньяка. Выпил одним глотком и признался: — Годы в разведке научили выдержке. Понимаю, что своими порывами ничего не решу. В лучшем случае Рощин в очередной раз избежит наказания, а меня подстрелят. А если из-за моей оплошности что-то случится с Ритой? Я не переживу этого. Без того виноват перед ней. И ты прав, боюсь, что не примет меня. И будет права.

— Почему Вы бросили их?

Вопрос, который Олег неоднократно задавал своему начальнику. Но откровенного ответа не получал никогда. И теперь не надеялся. Поинтересовался машинально. Но, видно, дошли до той точки, когда скрывать и недоговаривать нельзя.

Пройдя к окну, генерал разоткровенничался:

— Молодой был, глупый. Я тогда лет пять служил в разведке. Бесконечные командировки, поездки. Никто, естественно, не знал. Для жены я был простым капитаном из военной части, катающийся постоянно на учения. Она догадывалась, конечно, что не все так просто. Но не подозревала насколько. В один прекрасный день руководство поставило меня перед выбором: либо работы, либо семья.

Замолчал. Печаль читалась в его взгляде. Тоска из-за необратимости ситуации.

— Выбрали работу? — Олег, как зачарованный, ожидал ответа.

Никогда ранее откровенность не доходила до такой степени. Не хотел упустить момента. Хотел понять, возможно, оправдать для себя человека, которого несмотря ни на что считал авторитетом. Хмель куда и делся.

— Да, я выбрал работу. Со знаниями и прошлым, которое у меня на тот момент было, меня не отпустили бы. Ясно дали понять. Подвергать семью опасности не мог. Казалось, что оборвать все контакты единственно верный выбор. Я не предполагал, что жена скатится до банального алкоголизма, а Ритина жизнь пойдет под откос.

— Мне жаль. — Зачем-то проговорил Чернышевский. Предвидел, что его жалость Одинцову ни к чему. Разозлится.

Генерал молчал. Несколько минут молчал. Будто взвешивал что-то. Потом не успел открыть рот, чтобы отчитать подчиненного, как зазвонил телефон.

— Слушаю. — Коротко, невозмутимо. Возвращая былое безразличие. — Говори, Игорь… — Нахмурившись, уставился на Олега. — Нет, Буря не выходил со мной на связь. Да говори ты!..

По мере того как менялось выражение лица Одинцова, к Чернышевскому закрадывались нехорошие предчувствия. Руслан несколько дней не звонил. Такое бывало и раньше. Но учитывая последние события, навевало на домыслы.

— Понял! Сейчас будем. — Тем временем закончил разговор Вотан. Обращаясь к Олегу, выдал: — Руслана вычислили.

— Он жив? — Подхватился Чернышевский.

— Не знаю. Надеюсь. — Неопределенно качнул головой Андрей Михайлович. — Шторм пытается выяснить. Последнее известно, что несколько дней назад люди Рощина увезли его за город, на базу.

— Твою ж мать! — Заорал Олег, взмахнув руками. — Так и знал, что нельзя ему туда возвращаться. Я должен быть на его месте…

— Отставить панику! — Жестко оборвал генерал. — Если есть хоть малейший шанс, что он жив, мы его вытащим.

— А если нет?

Памятую обещания шестилетней давности касаемо Маргариты, Чернышевский не мог не предположить худшего исхода. Заигрались они. Сильно заигрались. Чересчур много безвинных жертв там, где их можно избежать. Риту Рощин, может, и не тронет, а вот у Буртенко шансов почти нет.

— Никаких если. — Дал установку Одинцов. — Хватит штаны просиживать. Поехали. Пора действовать.

38 глава

2010 год

Тук-тук-тук… Шаг за шагом сердце ускоряло ритм, глухими ударами отдавая в грудной клетке. Дышать становилось тяжелее. Здравый смысл не слушался. Предательские слезы готовились вновь политься. Держалась из последних сил. Сильная рука, сжимающая её ладонь, напоминала, что не имеет права предавать огласке свои слабости. Не здесь и не сейчас. Она должна быть сильной. Не ради себя. Ради человека, висящего на волоске между жизнью и смертью из-за неё.

— Расслабься. — Шикнул мужчина на ухо, незримо одернув. — Напряжена, будто тебя на казнь ведут.

Маргарита молча кивнула, мимоходом глянув на спутника. Даже при всем пренебрежении и внутренней ненависти, не могла не отметить, что он выглядел шикарно. Классический черный костюм. Белоснежная рубашка. Дорогие запонки. Начищенные до блеска туфли. Дерзкий аромат парфюма с древесными нотками. Хитрый взгляд с хищным прищуром и едва заметная ухмылка. Полон уверенности и превосходства.