Страсть к размножению

Хлопают. Топчут.

Выше и громче

Восходит рублевый

Добрящийся кормчий.

Заветы, наветы,

Листовки, газеты,

Истошные вспышки

Орущего света.

Грязное тело

В прыщах и пробелах

Обломками стен

Замели децибелы.

* * *

Вспоминаю страну дураков,

И набеги больных полуночниц,

И пустыню из детских песочниц

Под навесами красных грибков.

Там несчастные дети в песке

Не находят, но ищут игрушки -

Тут же Машенька плачет подружкам:

Утонул-таки мячик в реке.

А с другой стороны горизонта,

Перерезав усталый конвой,

Шел парнишка с седой бородой,

Возвращаясь с восточного фронта.

Много неба и мало песка,

Вечерами он синий и хрупкий,

Он как будто насыпан из кубка,

И трещит под ногой, как треска.

И мальчик шел по незнакомым

Запоминавшимся местам -

Он ждал найти кого-то там,

Где все уехали из дома,

Где только звон металлолома,

И уходил по облакам.

И бреющий полет души

В нем растворял ночное время,

Мелькали редкие деревья,

Как на асфальте беляши.

И мальчик сделал шаг и встал

На тротуар чужого мира,

И тихо вспыхнули квартиры -

Квартиры можно пролистать.

Он вышел в город и остался

Смотреть на лица и любить,

Не обернувшись уходить,

И кашлять, поправляя галстук.

Потом сидеть вверху вдвоем

И вниз кидать гнилые груши,

А дети не нашли игрушек,

И их засыпало песком.

* * *

Вовочке Бурдину

Я на жизнь наплевал - слегонца, как плюют на ладошки,

Я из дома ушел - в западло будет этот сюрприз.

Я насрал на крыльцо - то ли в наглую, то ль понарошку,

И упал на скамейку - шикарно, как падают вниз.

Что ли был я с похмелья, трясло меня с утречка, что ли?

У меня был фингал, а у времени был перелом.

Я хотел поебаться с красивой девушкой Олей,

А ее раскрутили, пока я ходил за вином.

Было небо в пыли и в снегу, был асфальт перекошен,

И водилы боялись меня - тачки мчались бегом.

Я ловил эти тачки, как ловят во сне мандовошек...

Не поймал ничего, и уснул, и увидел Его.

Он стоял надо мной, ухмыляясь кривым заголовком,

Будто камень стоял на дороге, на трассе большой:

В морг - налево, в чистилище - прямо, направо в ментовку.

И я сел - покурить, наплевать, и обратно пошел.

Мне оставили двести вина и немного картошки.

Помолчали. Спросили - "Принес ?". Я ответил - "Хуй в нос".

И я плюнул на жизнь - слегонца, как плюют на ладошки,

И допил эту гадость, и снова пошел на мороз.

* * *

Над всплесками глухих ударов

Нависла диаграмма флейты.

Волнился под ногой карниз,

В коротких спазмах саксофона

Качались люди на балконах,

Срываясь кверху или вниз.

Недостижимым образцом

По карте плавала Европа.

Жара плыла, как в кинескопе

Плывет туда-сюда лицо.

Над крышей уплотнялся цвет

Раскиселившегося неба -

Оно вращало корки хлеба,

И стайки порванных газет.

Холодный ветер растворял

В себе клочки температуры,

И непрерывные фигуры

Летели в нем через вокзал.

Все ближе прижималось небо

К земле, как пара животов,

Миньон волос и двое ртов,

Как ноги в отпечаток следа.

И небо, как чехол земли,

Ее накрыло тонкой пленкой -

По ней два маленьких ребенка

Ушли в мерцающей пыли,

И половины разных тел

Торчат теперь из небосвода -

Вокруг них катерок освода

Летал, пока не запотел,

И в очень ясную погоду

Мы видим две больших ноги,

В плохую - только сапоги,

А в дождь - подошвы и природу.

* * *

Здесь Ленский пешкою ладью

Берет в рассеянье свою,

Потом берет слона, другого,

И пешка, чувствуя, что повод

Ей предоставил этот ход,

Смущенно Ленского берет.

Онегин забирает Ольгу,

Татьяну, мать ее, и вольный

В своих мечтах, на свет не глядя,

Любовником стает у няни.

Эмалированною кружкой

Заткнув себе голодный рот,

Здесь Александр Сергеич Пушкин

Творит в стране переворот.

Зима. Крестьянин, торжествуя,

Глядит на дело рук своих.

А Пушкин бегает меж них...

Зима. Крестьянин торжествует.

* * *

Пока захлебывался альт

Волнами Стравинского и пива,

Чьи-то ноги зло и молчаливо

Спнули сверху солнце на асфальт.

И по городам течет в тепле

Клей, который к камню клеил камень

Город мертв обмякшими домами,

Неба затухающий дисплей

Отражает землю кверх ногами.

Ни к чему смешные ухищренья

Перелетных маленьких пружин -

Кто-то перевел в другой режим

Аппарат, производящий время.

Воздух расслоился, как слюда,

Все накрыто сеткою таблицы,

Пробил час, и надевают лица

Прокуроры страшного суда.

Всадник со смеющейся кокардой

Разрубает лица на скаку,

И лежит, замотанный в строку,

Мертвый рок с инфарктом миокарда.

Кто-то всем нам высосал глаза,

И во рту их языком катает,

И глаза, моргая, наблюдают

Красный обслюнявленный пейзаж.

По колено опустился мрак,

Булькая под мокрыми шагами -

Богу было стыдно перед нами

За вчера устроенный бардак.

Две недели кающийся бас

Оседал на сгорбленные лица,

Бог в психиатрической больнице

Кончил недописанный рассказ,

И опять скрестятся алебарды

У последних падающих стен

Труп посередине всех арен -

Это рок с инфарктом миокарда.

ЗООПАРК

Гуляют там животные

Невиданной красы.

(народное)

....................................

Под ноги опустилась сажа,

И догорает зоопарк

В тиши осеннего пейзажа.

Во тьме обуглился павлин,

Погасший черно-белым телом.

Сова зажженная взлетела,

Разбрызгивая керосин,

В воде раскрылся крокодил,

Плюя слезоточивой рвотой,

В воде сгорали бегемоты,

Напрасно зарываясь в ил.

Слон прогорал, как будто знал,

Что он приобретен в рассрочку,