Страсть на предохранителе

— Уходить собирался, но потом сказал, что еще побудет. Опять к этой намылился.

— Думаешь принять меры? — спросил Юра и сурово сверкнул комиссарским взглядом.

— А то как же! Ведьмы проклятые, совсем мужиков извели! Работать кто будет? Кто такая Ропотова, ты знаешь?

— У меня все под контролем.

— А Каштанов?

— Выпустили Каштанова. Малахов распорядился. Под свою ответственность. Как бы он снова на Антонова не бросился!

— Вот и я говорю, что Антоновым нужно заняться. И Ропотовой.

— Когда?

— Да прямо сейчас. Начнем с больницы!

— С психиатрической?

Люба нахмурилась, озадаченно глядя на мужа. То ли в нем вдруг прорезалось чувство юмора, то ли он вдруг решил, что жена сошла с ума. Но в любом случае они едут в больницу. Пусть только Юра попробует возразить!

Память вернулась, но сознание не прояснилось, то свет там, то потемки, непонятно, где сон, а где явь. Но Эдик точно существовал в реальности. Дарья слышала его голос в осязаемой точке пересечения прошлого и будущего.

— Ничего не бойся, никому ничего не говори, — прошептал он, крепко взяв ее за руку.

Дарья лежала на кровати. В голове вязкая тяжелая вата, боль, приглушенная анальгетиками, в теле слабость, ноги непослушные, как будто чужие. Ей очень плохо, но так хочется подняться и уйти с Эдиком. Она ведь все ради него сделает, и он ее любит. Жаль, что ей не удалось уехать с ним.

Дарья едва заметно качнула головой. Ну, конечно же, она никому ничего не скажет. Эдик дал ей подсказку, она ею воспользовалась и теперь ничего не помнила. Ее уже пытались допрашивать, но бесполезно. Она смогла убедить всех в немощности своего сознания. Никто не сможет заставить ее сказать правду.

— Ты поправишься, обязательно встанешь на ноги. За деньги не переживай, они у нас будут. Много!

Дарья вопросительно глянула на Эдика. Деньги она у Антонова занимала, в этом нет ничего противозаконного. Их нашли, со временем вернут ей. Так что с деньгами все в порядке. Им будет на что начать новую жизнь.

— Я завтра уеду, меня здесь уже не будет, но ты знаешь место, где я тебя найду. Как только поправишься, езжай туда, я обязательно тебя заберу. Все будет хорошо. Я очень тебя люблю.

Дарья расплакалась, слушая Эдика. Ей казалось, что он тоже вот-вот пустит слезу. Она любила его, верила ему и скорее наложит на себя руки, чем предаст.

— Верь мне, все будет хорошо, — повторил он. — Мы обязательно будем вместе. А сейчас мне пора. Все уже готово.

— К чему?

— Я же сказал, завтра меня здесь уже не будет, — сказал Эдик и поцеловал ее в губы.

После этого он поднялся и стремительно покинул палату.

На его месте тут же появилась незнакомая пышногрудая женщина. Она смотрела на Дарью так, как будто давно ее знала, недолго, но пытливо, сквозь проницательный прищур, потом ушла.

Дарья проводила ее недоуменным взглядом. Почему она не помнит эту женщину? Может, она на самом деле потеряла память, пусть и частично?

Павлов спал сидя, раскинув руки по спинке дивана.

Артем не собирался его будить, но он сам открыл глаза и тут же спросил:

— Где Каштанов?

— Я его отпустил.

Заклинило мужика на любимой женщине, все никак не может успокоиться. Артем ему даже завидовал. Сам-то он в благородство вчера играл, бисер перед свиньей метал. Не стоило ему этого делать. Вышвырнул Улехова за ворота, после этого должен был оставаться со Стеллой и плевать на все. А он сопли пустил. Потому и завидовал Каштанову, который пер вперед как танк, без всякой задней мысли.

— Может, зря отпустил? Каштанов заезжал к Ропотовой той ночью, когда Юлю кто-то усыпил. Он это и сделал, а потом и с Сажиным управился! — С каждым произнесенным словом Павлов вроде бы все больше убеждался в правильности такого вот своего суждения.

— Это тебе приснилось?

— Ключ приснился, — сказал Макс. — Которым дверь в квартиру Сажина была открыта.

— Каштанов открыл?

— Он открыл. А кто-то остался.

— Кто-то?

— У Каштанова дежурство, ему нужно было быть на виду. Но десять минут на то, чтобы заскочить домой, подозрений не вызовут. Два раза заехать. Сперва чтобы взять ключи, а потом чтобы их вернуть. — Макс с силой приложил палец ко лбу, катализируя мыслительный процесс.

— Ну чего ты, давай дальше! — поторопил его Артем.

Честно говоря, он уже и сам сомневался в своем решении, подумывал о том, что зря выпустил Каштанова. Что-то слишком уж яростно этот мужик рвался в бой с Антоновым. Вдруг он делал это напоказ, знал, что в душе Артем будет ему аплодировать?

— Сажина усыпили в одной квартире, Юлю — в другой, причем крепко, — проговорил Павлов. — До обеда как раз хватило. А там и мы из тира вышли, прямо в прицел. Снайпер выстрелил, оставил винтовку в квартире и вышел. На каблуках он там был или нет, это дело десятое. Дверь в квартиру фигурант мог просто прикрыть. Так изначально и планировалось. Но случайно нашелся третий экземпляр ключей. Или не случайно. Но он появился.

— Выстрелить в меня можно было, когда я еще только входил в тир, — в раздумье сказал Артем.

— Я уже думал об этом. Возможно, снайпер был еще не готов к работе.

— В это время Каштанов еще не сменился.

— Ну да.

— И Ропотова куда-то пропала.