– Да, такое предложение было сделано. Но, к сожалению, все незамужние девушки были не старше четырнадцати лет, и у меня не хватило духу сожительствовать с ребенком. Предпочел холостяцкий образ жизни. – Глаза его потемнели, и ее поразило странное их выражение. – Но теперь, когда я встретил вас, все может измениться. Вы не производите впечатления женщины, которая отказывает себе в земных радостях, – уверенно заключил он.
– Кофе, пожалуйста, – прервал официант последовавшее напряженное молчание.
Ребекка не знала, как ей отнестись к его словам. Что это, оскорбление или комплимент? И, чтобы скрыть свое замешательство, она выпалила первое, что ей пришло в голову:
– Безумец, вы предпочитаете женщин, увлекающихся земными радостями?
Он смотрел на нее не отрываясь и, протянув через стол руку, сжал ее маленькую ладонь.
– Да, я сошел с ума из-за вас. Мне страшно нравится, когда вы вот так с придыханием произносите мое имя. – Он поднес ее руку к губам и поцеловал запястье, там, где бился учащенный пульс.
По телу ее пробежала дрожь; ей казалось, что не только он, но и все вокруг видят ее волнение, и она попыталась высвободить свою руку.
– Нет-Нет, Ребекка, не уклоняйтесь; ваша искренность – это первое, что привлекло меня к вам. – Он еще крепче сжал ее руку. – Разве вы не видите, что нас с вами неудержимо тянет друг к другу? – требовательно спросил он.
Ребекка проглотила комок, сжимавший ей горло. Ей казалось, что сердце ее куда-то падает. Значит, он тоже почувствовал некую связь между ними. Она пыталась внушить себе, что любви с первого взгляда не бывает. Нет, бывает, возражало что-то внутри. Ее широко раскрытые глаза искали ответ в его суровых чертах.
– Если вы будете так на меня смотреть, Ребекка, я ухвачу вас за ваши роскошные волосы и увезу отсюда куда-нибудь за автостоянку.
Она покраснела до ушей и потупилась.
– Простите меня… Я ничего не понимаю. – И, вдруг, вскинув голову, призналась:
– Я еще никогда ничего подобного не испытывала. – Она не умела притворяться.
– Я хочу вам верить, Ребекка. Боже, как я хочу вам верить.
На одно мгновение ей показалось, что он потрясен, но, должно быть, она ошиблась, так как он скептически покачал головой.
– Подумать только, такая красивая, интеллигентная женщина должна иметь множество поклонников. Есть у вас сейчас кто-нибудь, о ком мне бы следовало знать?
– Нет, Бенедикт, ни сейчас, ни когда-либо прежде, только вы.
Он резко отпустил ее руку и облокотился на спинку стула, его глаза сузились.
– В это трудно поверить, но я ловлю вас на слове. – Он помолчал. – На данный момент.
Ребекка не поняла, что он имеет в виду, но не успела спросить – он подозвал официанта. Расплатившись, он встал и протянул руку Ребекке:
– Пошли отсюда, тут слишком многолюдно. Когда они снова оказались в машине, Бенедикт наклонился и обнял ее, она поняла, что сейчас он ее поцелует.
– Я тебя хочу, – прошептал он прежде, чем его губы прикоснулись к ее губам.
Она затрепетала в его объятиях, ее охватил жар, исходивший от его тела; поцелуи были долгими, он безжалостно терзал ей губы. Сила его страсти сначала поразила, а затем затянула ее в головокружительный омут. Она отвечала ему со всем пылом юного сердца, пробудившегося для любви. Когда его рука скользнула под жакет и распустила шнуровку лифа, она сжалась от неожиданности, но потом сладкая, дотоль неизведанная отрава затопила ее всю.
– Бенедикт, – пролепетала она, когда он, опустив голову еще ниже, стал покрывать поцелуями ее шею – там, где бился пульс.
В ней вспыхнуло желание, голод, который она не могла и не хотела обуздывать. Кровь пульсировала в ее венах, как неукротимое пламя. Она обняла его за плечи; ее маленькая рука ворошила пряди его черных волос, она прижимала его к себе. Ей не было стыдно; только ради этого мгновения она и появилась на свет…
Бенедикт судорожно вздохнул и откинул голову; осторожно высвободился он из ее объятий и дрожащими руками поправил свою одежду.
– Прекрасно, Ребекка, я чуть было не завладел тобой прямо на автостоянке. Ты оказываешь на меня разлагающее влияние.
– Я рада, – прошептала она горячо, все еще не насытясь его поцелуями. – Я, наверное, влюбилась в тебя, и было бы ужасно, если это любовь без взаимности. – Она неуверенно засмеялась, сознавая, что говорит ему больше, чем следовало бы.
Бенедикт сжал ее лицо ладонями. Его золотисто-карие глаза впились в нее огненными жалами.
– Я не шучу, Ребекка. Я чувствую то же самое, что и ты. Но здесь я не могу тебе это доказать. – Быстро поцеловав ее опухшие губы, он откинулся на сиденье. – Я, пожалуй, отвезу тебя домой, а то Руперт, чего доброго, объявит розыск. Но не сомневайся, это только начало. Обещаю тебе.
Они вернулись в Оксфорд в непринужденном молчании. Бенедикт принял ее приглашение на чашечку кофе, но, к ее досаде, Руперт составил им компанию. Она успокаивала себя тем, что Бенедикт назвал их встречу только началом, и она верила ему. Провожая его до машины, она ждала, что вот-вот он заговорит о следующей встрече. Видимо, ожидание было написано у нее на лице, когда она промурлыкала: