Страсть за кадром

"Это безумно, ничего не может быть более восхитительного", - думала Бретт по дороге домой. Работа с Чапиным - это и ураган, и покой, но никто, даже Малколм, так не увлекал ее в работе.

***

- Не поливай лаком! - предостерегла Бретт парикмахера:

- Женщина не использует лак перед сном.

Была почти полночь. Они снимали уже четыре часа, и это была предпоследняя съемка. Бретт бесцельно пробродила большую часть вечера по дому на аллее Фош, который друзья Лоренса разрешили использовать для съемок, пока они были в Штатах.

Восемь принадлежностей женского белья планировалось снимать в спальне, но Бретт решила не ограничиваться договором. Она уже использовала кухню, библиотеку, ванную комнату и даже винный погребок.

Время от времени Лоренс разговаривал с Бретт, но больше наблюдал. Для него было очевидным, что она четко контролировала себя. Он видел, что те идеи, которые они обсуждали предыдущей ночью, вдруг материализовались. Бретт замечала каждую деталь. В ванной комнате она захотела, чтобы вода действительно бежала в раковину, когда модель бралась за зубную щетку. "Она слишком молода, чтобы быть такой уверенной, - думал он. - Ею управляет что-то большее, чем мода". Он хотел знать, что бы это могло быть.

- Выглядит колоссально, но поставьте рюмки, - инструктировала Бретт. Модель, одетая в сорочку из желто-зеленого шелка на тонких лямках, сидела, откинувшись на спинку, с открытой книгой на коленях. - А теперь читай, сказала Бретт, нажав на кнопку.

Бретт четко скадрировала последний снимок и сохранила его на конец, так как он должен был быть простым и в то же время драматическим - это будет финалом. Она знала, что Лоренс наблюдает за ее действиями весь вечер. Она не зря провела два года с Малколмом.

Черноволосая модель сбегала по широкой изогнутой лестнице, красный пеньюар из шифона летел за ней. Бретт позвала ее по имени, модель естественно и оживленно оглянулась через плечо, прямо в объектив Бретт.

- Все, - прокричала Бретт, и Лоренс неожиданно для себя зааплодировал ей.

Бретт устала до мозга костей, но была пронизана волнами радости, нахлынувшими на нее. Она попрощалась с бригадой, раздаривая крепкие объятия и благодарность за хорошую работу и сотрудничество. Ее ассистент, долговязый студент, собирал ее сумки и внимательно слушал инструкции по поводу лаборатории. Не так давно это было ее обязанностью, но теперь она должна была снять девять страниц для "Вуаля!"

Она сидела по-турецки на полу в библиотеке, ожидая, когда приведут дом в его обычное состояние. Свеча, зажженная для съемки, все еще горела на мраморной подставке.

- Ты выглядишь так, как будто могла бы выпить чашечку кофе или вина, сказал Лоренс, подойдя к ней.

- Мне бы хотелось рюмку вина - белого, если можно.

- Можно? Ты же видела винный погреб здесь. Все возможно! - Лоренс исчез и через несколько минут вернулся с запыленной бутылкой "Ле Батард-Монтраше" и рюмками и устроился рядом с ней на полу. - Тот последний снимок должен быть сенсацией! - Он разлил вино и поднял рюмку, чтобы чокнуться. - Ты хорошо работала, малышка, но я хочу сказать тебе, что, когда ты проклинала меня прошлой ночью, твои глаза метали искры. - Лоренс растянулся на ковре, опираясь на локоть.

- Спасибо, мистер Чапин.

- Я не сижу на полу и не пью вино с теми, кто называет меня так.

- Спасибо, Лоренс. - Бретт коснулась своей рюмкой его и отпила глоток. Яркий свет огня превращал густо-золотую жидкость почти в янтарную. Она вздохнула и вытянула на полу свои длинные ноги. - Эта комната действительно красивая. Она напоминает мне Кокс Коув, - задумчиво сказала Бретт.

Высокий потолок, стены с колоннами, полки, полные книг в красивых обложках, потрепанная прочная мебель из красного дерева и лимона навевали ей воспоминания о месте, где она прожила такие счастливые дни.

- Кокс Коув? А где это? - спросил Лоренс, сознавая, что ничего не знает о Бретт Ларсен, кроме того, что, как и он, она была американкой и чертовски хорошим фотографом - лучшим среди всех, кого он встречал, но слишком зеленым, чтобы получить баснословный гонорар. - Я жил в Нью-Йорке недолго, но никогда не слышал о городке с названием Кокс Коув, - сказал Лоренс.

- Нет, Кокс Коув это имение моей тети. Оно расположено в Сендс-Пойнт. Это красивое, действительно сказочное поместье.

Бретт не была уверена, что готова обсуждать подробности своей родословной с человеком, которого она едва знала, к тому же европейцы считали дурным тоном интересоваться, откуда у тебя деньги.

- Итак, ты из Нью-Йорка? - спросила Бретт, поворачиваясь к Лоренсу.

От него не ускользнул тот факт, что она перевела разговор, но он не понял из-за чего. Обычно он тоже делал так.

- Я жил там несколько лет, но родился и вырос в Буффало.

- Там действительно так холодно, как говорят?

- Когда ты подрастаешь, ты уже привыкаешь к этому, но однажды уехав, ты стараешься не приезжать туда зимой. "Хорошо, - подумал Лоренс, - теперь поговорим о погоде".

- Ты часто ездишь домой? - Бретт чувствовала, что разговор переходит в русло вежливых вопросов и ответов и думала о том, как долго он протянется.