Страсти болотные

Ресторан-забегаловку “Грёзы в тумане” Рохля регулярно посещал со своей бригадой после каждого успешного лова. Хозяин заведения, армянин Хавакян, по прозвищу Жорик, встречал удачливых рыбаков как желанных гостей и выделял им лучшие столики с соответствующим обслуживанием. Такое отношение было вызвано не только традиционным кавказским гостеприимством, но и меркантильным интересом: Рохля исправно поставлял в ресторан свежую рыбу, и Жорик не хотел, чтобы этот источник прибыльного продукта перехватили конкуренты.

В тот вечер всё было как обычно. Солнце посылало последние приветы через неплотно зашторенные окна, кондиционеры создавали приятный охлаждающий ветерок и атмосфера в ресторане настраивала на достойный отдых после трудов праведных. Бригада Рохли – около десятка молодых парней разной степени ухоженности (в данный момент неестественно возбуждённых) – удобно расположилась за тремя сдвинутыми столиками и, перекидываясь репликами, готовилась к потреблению напитков и яств. Сам Рохля, занимая место во главе стола, разливал водку марки “Убойная” и отдавал последние указания официанту. В этот момент открылись входные двери, и во внутрь вкатился человечек со свитой, состоящей из трёх примечательных, хотя и разнокалиберных особей, которые даже непосвящённый человек принял бы за охранников.

Жорик, как и положено хозяину, с учтивой физиономией, украшенной театральной улыбкой, заспешил к посетителям. Своим намётанным глазом он сразу определил, что гости не простые и не местные – своих “крутых” знал в лицо. Да и было их… раз, два… Рохля, пожалуй, самый видный. Кто есть кто в вошедшей компании Жорик тоже разобрался быстро. Низкорослый плешивый толстяк с угрюмым лицом, на котором выделялись выпученные бесстрастные глаза и толстые, надутые губы, явно был главным. На это указывал и расстёгнутый алый пиджак с выделяющейся на шее массивной золотой цепочкой с крестом. Естественно, что остальные – телохранители.

– Рад приветствовать вас, господа! – угодливо расшаркался хозяин. – Желаете откушать?

– И посытнее! – не отвечая на приветствие прохрипел толстяк. – Желательно шашлычка с водочным коктейлем!

– Ещё что?

Толстяк повернулся к своей свите, махнул одному из телохранителей, откашлялся и глухо скомандовал:

– Сходи-ка, Бычок, с хозяином на кухню и растолкуй моё меню. А нам пока пивка…

– Как пожелаете, дорогой гость, прошу присесть вон туда… – учтиво склонился Жорик, указывая на столики, которые предусмотрительно берёг для городского начальства.

Дальше обслуживание вошло в обычное русло, если не считать, что толстяк заказал столько, что хватило бы на всю бригаду браконьеров и ел, и пил он поболее своих немаленьких сопровождающих.

Даниил сразу оценил необычность ситуации, впрочем, как и его работники. Рохлинская тусовка спонтанно притихла и с любопытством поглядывала на солидных людей и их трапезу, не забывая о своей. Когда “крутые” споро отобедали и, расплатившись “зеленью”, степенно удалились, Рохля подошёл к Жорику:

– Кто такие? Выведал что-нибудь?

– Отойдём-ка в сторонку… – пугливо осмотрелся Хавакян. – Прибыли из Москвы. Толстого кличут Жуком. Дело у них в Топинске…

– Дело? – вытянулось лицо Даниила и между лопатками неприятно похолодело. – А конкретнее?

Жорик наклонился к уху Рохле и что-то прошептал, вызвав у того временное замешательство.

В маленьком городке он считал себя единственным, достойным называться модным словечком “новый русский”. Рэкет в городе не прижился ввиду отсутствия условий и предмета криминального “труда”: население малочисленное, рынок единственный и маленький, сверхбогачи отсутствуют, во всяком случае явно не проглядываются. Так что практически весь нелегальный бизнес был сосредоточен в руках Рохли и конкурентов не наблюдалось в обозримой дали. И вот – московские гости, да и ещё по такому делу! “Надо поговорить с Нилом, – решил Рохля, – тем более, по-моему, в кабинете мэра слышался его голос ”.

Пути рыболова-браконьера Рохли и бизнесмена Сироткина должны были непременно пересечься. Во-первых, они проживали в одной местности (пусть и в разных городах), а, во-вторых, были деловыми людьми и имели схожее хобби–охоту. Сироткин в те времена, правда, только приобщался и пристреливался, а Рохля считал себя уже бывалым охотником и звероводом.

К забавам солидных, уважаемых людей Нил Сироткин стал приобщаться, когда охаживал Задию. Встретившись “случайно” после рабочего дня с секретаршей Наташей, которая одновременно работала и на мэра, и на его зама, угостил девушку букетом роз и коробкой конфет. Делано засмущавшись, она приняла презенты и в приятной светской беседе, поведала Сироткину о некоторых пристрастиях своих боссов. Так Нил узнал, что Ким Ваганович в последнее время часто вспоминает охоту и намеревается осенью, на время отпуска, съездить в Подмосковье к другу, поохотиться на уток.