Мы приехали в Фонтенбло раньше, чем нас ожидали. Растерянные повара насилу сумели найти немного жесткой баранины, чтобы нас накормить.
Я тотчас свалилась в постель (у меня отекли ноги) и несколько часов проспала, то и дело просыпаясь. Никто не верит, что мы доехали из Генуи за восемьдесят пять часов: это рекорд, даже если у перевала Мон-Сени непогода задержала нас на три часа.
Дорогая мама, тебе будет приятно узнать, что я последовал твоему совету устроить питомник для выращивания деревьев для моего королевства. Фруктовые деревья здесь неизвестны. Что-нибудь посоветуешь?
Также думаю о создании музея, в котором бы выставлялись произведения искусства, хранящиеся сейчас в подвалах монастырей и церквей. О многом мечтаю: о библиотеке, о музее естественной истории, о медицинском музее (не смейся). Думаю, здесь была бы уместна школа модельеров. Каждый день получаю письма от папы. Многому учусь у него.[149]
Миллион поцелуев. Ужасно скучаю по тебе и Гортензии. Поцелуй за меня моих племянников, напомни им об их одиноком дяде.
Р. S. Рад сообщить, что мои усилия по борьбе с городским насилием уже принесли заметные результаты.
— Мы с Иоахимом искренне поздравляем вас с назначением вашего сына вице-королем Италии, — лучезарно улыбнулась Каролина, соединяя кончики пальцев. — Не так ли, Иоахим?
— Наш император безупречен в своей мудрости. — Иоахим снял свою розовую шляпу и, поклонившись, не без труда выпрямился.
— Что у тебя с ногой? — обеспокоился Бонапарт. — Займись ею, нам скоро скакать.
Поскачут на войну.
— Ах, это лишь пустяк! — ответила за мужа Каролина, но позже мне удалось выведать, что приключилось с его конечностью. Узнав о назначении Эжена вице-королем, Иоахим в бешенстве переломил о колено саблю.
ЭЖЕН ОБРЕТАЕТ ИСТИННУЮ ЛЮБОВЬ
Некоторое время я не открывала страницы своего дневника. Теперь злость побуждает меня снова взяться за перо. Злость — и страх, должна я признаться. Днем заезжала Каролина, чтобы победным тоном сообщить: Иоахима назначили заместителем Бонапарта в предстоящей кампании.
— Поразительно, что место досталось не Луи и даже не Эжену, — промурлыкала она, словно кошка выпустила когти.
— Эжен занят в Италии, — сказала я. И, надо заметить, хорошо там управляется!
— Трудно ему, должно быть, без жены, — заметила Каролина, угощаясь ароматными пастилками, которых зачерпнула полную горсть. — Кстати, до меня доходили изумительные слухи. Говорят, Эжен женится на принцессе Августе Баварской.
— Принцесса Августа помолвлена с принцем Карлом, — спокойно ответила я.
Я испытала такое облегчение, когда она уехала! Какие бы переговоры ни велись, Каролине не должно быть до них ни малейшего дела.
Австрия вторглась в Баварию.
— Их надо остановить, — сказал Бонапарт и затворился в кабинете с военным министром. Очень скоро, сомнений нет, он объявит о нашем отъезде. Я уже отправила серебро, белье и мебель в Страсбург.
Уезжаем перед рассветом. Кареты — их пятьдесят — уже прибыли и выстроились в ряд. Я просматривала списки. Бонапарт только что велел проверить, упакованы ли телескоп и компас. Тогда я вспомнила, что нужно не забыть зубной порошок (для меня) и мазь от бородавок (для Бонапарта).
Надо бы убедиться, что повара готовят блюда, которые мы сможем взять с собой. Бонапарт не считает нужным останавливаться ради таких пустяков, как прием пищи, а уж об удовлетворении естественных потребностей я и не говорю.
Мы в Страсбурге: позади еще одно путешествие, своей стремительностью напоминавшее птичий полет. Это стремление поспевать за Бонапартом меня погубит!
Мы выехали в четыре утра и ехали без остановок два дня. На каждом постоялом дворе колеса кареты охлаждали, ведрами выливая на них воду. Но я не жалуюсь, — не то Бонапарт велит мне оставаться.
По дороге сломалась карета со всей кухонной утварью. Из пятидесяти карет (пыль была ужасная) только пять сейчас на ходу.
Бонапарт уже работает, организует нападение на австрийцев.