Страсти-мордасти рогоносца

– Мы с Эдитой и Любой кое-что интересное обсуждали, – пояснила я. – Но уже закончили. Собираюсь поехать в частный дом престарелых. Могу подняться и доложить.

– Жду, – коротко бросил Иван.

Я поняла, что у него в кабинете сидит кто-то посторонний, встала и попросила Эдиту:

– Пока не соединяйся с Региной, босс велел зайти.

– Нет проблем. Как только дашь отмашку, так я сразу, – заявила Булочкина. – А пока побегу в столовку. Говорят, там сегодня умопомрачительные чебуреки. Буля, ты как? Давай пойдем вместе их пожрем, а?

– Навряд ли Танюше понравятся сразу две помраченные умом сотрудницы, – засмеялась Любочка. – Уж прости, я не ем чебуреков. Никак нельзя назвать здоровой пищей фарш из жирного мяса в тесте, которое жарили во фритюре! Это же убийство печени, нокаут желудку, похороны поджелудочной железы и смерть желчного пузыря.

Эдита скорчила гримасу.

– Зато вкусно!

Буль закрыла айпад и усмехнулась:

– В одном из районов Африки растет кустарник, который местные жители называют мбани. Он плодоносит невероятно вкусными ягодами, но их ни люди, ни животные, ни птицы не едят. Потому что вкусняшка убивает на месте. Куснул – и умер. Так и с чебуреком: сожрал – и в реанимации.

– Глупости, – фыркнула Эдита, – хотя… Это людям в возрасте надо опасаться за свой желудок, а я пока могу гвозди лопать. У меня внутренние органы молоды и задорны.

Я пошла к двери, а Эдита все говорила:

– И твой рассказ, Буля, нелогичен. Если ягода мигом гурмана на тот свет отправляет, то откуда известно, что она вкусная? Мертвецы-то вряд ли что-либо могут рассказать, покойники обычно не болтливы.

Я в тот момент открывала дверь в коридор и на секунду замешкалась. Покойники молчаливы, тут не поспоришь. Но почему мне эта фраза неожиданно показалась очень важной?

Глава 28

Первой, кого я увидела в кабинете мужа, оказалась Екатерина Андреевна Павлова, ревнивая жена Семена Кузьмича, члена президиума Общества любителей мячей.

– Пусть она сейчас же займется поиском! – закричала Павлова, бесцеремонно указывая на меня пальцем. – Сеня не мог так поступить! Это неправда!

– Что случилось? – спросила я.

Ревнивица бросилась ко мне и начала совать в мои руки мятый листок.

– Вот… Я получила… Совершенная нелепица! Неправда! Мой муж никогда бы такого не сделал… Читайте вслух!

Я озвучила текст:

– «Надоело. Подавись своими деньгами. Ухожу. Устал. Хочу жить счастливо и не с тобой. Прощай, Отелло сумасшедшая. С.» Это ваш муж написал?

– А кто ж еще? – завопила Павлова. – Найдите его, верните! Он без меня пропадет, умрет с голоду, погибнет в нищете! Сеня не способен себе даже на хлеб заработать. С ним жить невозможно, он ни одной бабы не пропускает, каждой юбку задирает. Я со дня его исчезновения не спала…

Екатерина Андреевна зарыдала.

Иван встал, открыл бар, достал оттуда бутылку коньяка, налил немного на дно бокала, бросил в напиток полкусочка рафинада, поболтал его и поставил напиток перед гостьей со словами:

– Выпейте залпом.

Павлова начала размазывать слезы по лицу ладонями, пробормотав:

– Я не употребляю алкоголь.

Я пододвинула к ней коробку бумажных салфеток. Истеричка швырнула ее на пол.

– Все же пригубите, – повторил Иван, – вам сразу станет легче. Очень старое средство от нервного возбуждения – хороший коньяк и немного сахара. Доза маленькая, на один глоток.

– Если мне понадобится невропатолог, я знаю, куда идти, – огрызнулась бешеная баба. И снова завела: – Заплачу вам большие деньги. Немедленно отложите все дела и найдите моего дурака.

Иван сел за стол и взглянул на меня. Я устроилась в кресле напротив Павловой и постаралась говорить убедительно.

– Екатерина Андреевна, но ведь Семен Кузьмич взрослый человек. Мы не имеем права принудить его вернуться к вам. Если он решил уйти из семьи…

Посетительница схватила бокал, одним махом опустошила его и взвизгнула.

– Да он ничего сам совершить не может! У него элементарно отсутствует орган решительности. Атрофирован. За него все вынуждена делать я. Детский сад просто. Каждое утро Сене вешают в комнате одежду, которую я ему купила, дают завтрак из продуктов, которые приобретены на мои деньги. Он ездит на иномарке, живет в доме, спит на хорошем белье, Семен посещает лучший фитнес в Москве, стрижется у самого Стефана… И на все это заработала я. Господи, он считает себя великим ученым! Пишет, видите ли, монографии. По странице в день!

Екатерина Андреевна расхохоталась.

– Потом его труд выпускает самое крупное издательство России. С помпой организуется презентация. Журналисты, телевидение, народ ломится за книгой. Тираж распродается быстро. Сеня в восторге – он гений! О боже, мне просто смешно! Ведь все это опять же за мои деньги. Я плачу всем: издателю, чтобы он опубликовал никому не нужный труд, прессе, дабы пришла и статейки в жалких журнальчиках накропала, агентству, которое нанимает народ, изображающий покупателей. Одна большая потемкинская деревня… Как же он мне надоел! Ни на что не способен. В постели тюфяк. В сексе ноль. Нет, минус ноль. В житейском плане идиот. В науке бездарь. Скучный, угрюмый, вечно надутый, ни копейки в дом не приносит…