Страсти-мордасти рогоносца

Пожилая дама оперлась руками о кровать, села чуть выше и заговорила тоном лектора:

– Если мне не изменяет память, в девятьсот тридцать шестом году он стал первым правителем Дании. Умер в девятьсот пятьдесят восьмом, но эта дата не точна. Обожал играть в мяч. Вам доложить, что приключилось с Тишей?

– Если вас не затруднит, – кивнула я.

– Значит, так… – начала Золотова. – Приходит ко мне Ткачев и выкладывает следующее. У него есть знакомый Егор Грачев, мастер на все руки, может и шкаф сколотить, и машину починить, и стекло вставить, и тыкву вырастить. Этакий Левша с современным уклоном, он же еще и компьютеры реанимирует. У Грачева есть жена Рита, бриллиант, достойный самой лучшей оправы. Не красавица, но на редкость сексуальна, одним взглядом мужиков к себе навечно привязывает. И Тихон не устоял.

У меня блямкнул телефон.

– Простите, не отключила, – пробормотала я, вынула трубку и увидела сообщение от Эдиты, в самом начале которого стояло три жирных красных восклицательных знака.

Наш вундеркинд обожает смайлики, все ее послания изобилуют подмигивающими, хохочущими и прочими рожицами. Но знак препинания, выполняющий интонационно-экспрессивную функцию, она ставит лишь в исключительных случаях. Я нажала пальцем на экран. «Очень важно: сегодня зарегистрирована продажа квартиры на Бронной. Ее купил Андрей Петрович Кулагин. Бывший владелец жилья Моисеенко Роман Наумович».

Я протянула телефон Ивану.

– Ясно, – кивнул тот. – Извините, Кристина Михайловна, что отвлеклись. Значит, Тихон Матвеевич влюбился в Грачеву?

Золотова поправила одеяло.

– Я бы не назвала его чувство любовью, скорее плотским вожделением. Тихон любил жену, но Антонина прошла через операцию по женской части и стала фригидной. Она не отказывала мужу в интимной близости, вот только сама никакой радости не испытывала. Разве приятно спать с женщиной, которая в самый волнующий момент считает трещины на потолке? А, Иван Никифорович? Хотелось бы услышать ваше компетентное мужское мнение.

– Не могу ответить за весь сильный пол, а мне подобное поведение супруги не пришлось бы по вкусу, однако Антонина Ивановна стала такой из-за болезни, – возразил Иван. – Давайте вспомним слова: и в горе, и в радости…

– Ну да, ну да, – пробормотала Кристина Михайловна. – Да ладно, оставим это. Слушайте дальше… Тихон решил не принуждать к сексу жену, некоторое время жил монахом. Но он, несмотря на зрелый возраст, обладал хорошим сексуальным потенциалом. И что было делать? Ткачев стал ходить к проституткам, не считая, что изменяет супруге. Думал приблизительно так: любви в таких отношениях нет, это просто… ну… как клизму поставить, медицинская процедура. Антонина Ивановна ни о чем не догадывалась. А чего не знаешь, о том не плачешь. И вдруг Рита! Тихон потерял голову. Грачева его просто с ума свела, в постели такое выделывала, о чем он и не подозревал, перед ним просто новый мир открылся. Он-то, наивный, думал, что является прекрасным любовником, но Рита ему объяснила: ты первоклассник. И обучила всяким штукам.

Это одна часть истории. Теперь вторая.

Егора Грачева пригласил Иннокентий Борисович, пожилой академик, археолог, – надо было поправить лестницу на даче. Егор берется за любую работу, эта показалась ему не хуже других. Грачев поехал куда-то за Тверь, в село, где обитал ученый старичок, привел в порядок ступеньки и сложил ладошку ковшиком, мол, наступил час расплаты, дедушка. И тут академик расплакался:

– Сынок, а денег-то у меня совсем нет. И продать нечего, кроме мяча датского короля Горма Старого. Стоит он два миллиона долларов, я его готов за один отдать.

Егор, страстный собиратель спортивного инвентаря, вмиг сделал стойку.

– Что за мяч?

Хозяин дачи ему поведал, что много-много лет назад он, еще школьник, вместе со своим отцом-археологом Борисом Владимировичем участвовал в раскопках возле одной деревни на Балтийском побережье. Папенька Иннокентия был уверен, что король Горм Старый в том селе довольно долго прожил. И представьте себе…

Глава 30

Кристина Михайловна говорила с упоением, наслаждаясь собственным повествованием, и в конце концов добралась до сути.

Родитель будущего академика обнаружил захоронение викингов, вскрыл его, стал изучать найденное, и тут началась Великая Отечественная война. Понятное дело, о раскопках вмиг забыли. Вывезти находки не смогли, Борис Владимирович прихватил лишь несколько вещей, среди них одну, на взгляд семилетнего сына, совершено ненужную – какой-то жуткий, отвратительного вида мяч. Мальчик стал расспрашивать отца, а тот сказал: