Страсти-мордасти рогоносца

– Верно, верно, – подала голос Рина, – ведь Танюша родилась при Иване Грозном. В те времена игрушки меняли на еду. Например, на помидоры.

– Томат появился на Руси в восемнадцатом веке, – пробормотал Иван, – а Грозный правил в шестнадцатом.

– Странно, что есть цена, – никак не могла успокоиться я. – Откуда она у вас?

– Тетенька, не парьтесь, – посоветовала Евгения, – у нас все без обману. Читаю. «Конфеты шоколадные, производство Швейцария. Сто граммов с игрушкой».

– Две с лишним тысячи за пару шоколадок? – возмутилась Рина. – Не надо нам такого.

Иван усмехнулся.

– Берем.

Я схватила Мози.

– Муж заплатит.

– Правильно, – одобрила кассирша. – На фига еще мужик в доме нужен? Он кошелек.

– У них еще одна собачка имеется, – наябедничала Галина. – А может, Таня, уступите ее мне?

– Никогда! – отрезала я, усаживая Роки на ленту.

– Эта собачка еще лучше, – умилилась кассирша, – ми-ми-ми просто.

Мози гавкнул.

– Ну прямо как живой! – пришла в восторг Евгения. – И он дороже – три тысячи. По двум позициям сразу идет – набор пряников в шоколаде с подарком внутри и глазированный сырок. Я вам общую сумму назвала. Хотите по отдельности?

– Не надо, – прошипела я, хватая бульдожку.

Иван вынул портмоне. Посадив Роки на колени к Рине, где уже восседал Мози, я покатила коляску на улицу.

– Парочка безобразников обошлась нам не так уж и дорого, – рассмеялся муж, когда мы покинули супермаркет, – всего пять тысяч с небольшим за обоих.

– Ты забыл двести пятьдесят рублей за какашки, – расхохоталась Рина. – И все же я никак не пойму, откуда взялась цена за Мози и Роки. На пакетике из-под печенья, куда мы положили отходы, штрихкод, естественно, был, сканер его считал. А с кабачками-то что?

– Я поняла, в чем дело, как только кассирша сказала про глазированный сырок, – вздохнула я. – Бульдожки славно перекусили в супермаркете. Мози слопал швейцарский шоколад…

– Губа не дура, – заметила Рина, – сама его очень люблю.

– А Роки откушал пряников и сырок, – договорила я. – Бульдожки торопились и сожрали вместе с ними часть упаковок, а чуткий сканер считал с них штрихкоды.

– Этого не может быть, – остановил меня муж.

Я начала спорить.

– Почему? Сейчас на некоторых пунктах пограничного и таможенного контроля используют очень чувствительные приборы. Офицер подносит к тебе нечто вроде утюга, водит им на расстоянии от тела, и если ты наркокурьер, который слопал упаковки с героином, то раздается сигнал. Димон с Лапулей летали отдыхать в Таиланд, так когда они делали пересадку на рейс до Москвы, одного пассажира из их самолета задержали. На него аппаратура указала.

Иван Никифорович открыл дверь подъезда, обронив:

– Одно теперь известно точно: Роки и Мози в магазин брать нельзя, они там все сожрут.

– Дорогой, ты понял, что мы заплатили за твои какашки? Это же вообще ни в какие ворота не лезет! – Рина погрозила пальцем щенку и въехала в подъезд.

– А нам пора на работу, – вздохнула я, провожая свекровь взглядом, – Ватагин что-то интересное узнал.

Глава 36

– Помните мой рассказ про Лавинию Либер? – спросил Александр Викторович.

– Да, – ответил хор голосов.

– Твое первое дело в США, – дополнила Буль, – ты был на подхвате у профессора Наума Краузе.

– Верно, – согласился Александр Викторович. – Когда я увидел на фото сыпь, которая покрывала верхнюю часть тела Антонины Ткачевой, то сразу вспомнил давнее дело Лавинии Либер и запросил все материалы по нему. У меня в США остались добрые друзья, они помогли, а наличие электронной почты очень упрощает получение сведений. Итак… Вы же помните суть, да? Все подозревали, что Лавинию, выплеснув на нее жидкость с неизвестным ядом, убила Элен, законная жена Джона Иванофф, чьей любовницей являлась Либер. Но потом выяснилось, что незадолго до того, как потерявшая от ревности голову Элен вылила на Лавинию коктейль, официантка якобы случайно уронила на ту же Лавинию стакан с водой.

– А как раз в воде и был яд, – протянула Буль, – она высохла, отрава осталась. Потом брюки девушки намочил еще и вишневый коктейль Элен. Эксперт нашел на ткани некое отравляющее вещество плюс следы коктейля и сделал вывод: Элен – отравительница. Кстати, Александр Викторович показал мне заключение американского коллеги, и я сравнила данные из него с результатами анализа, который сделала, взяв пробы с болеро. Так вот, яд один и тот же, но я, как и американский ученый, понятия не имею, как он называется. Никогда с таким не сталкивалась. Могу лишь предположить, что отрава, проникая сквозь кожу, вызывает через какое-то время обширный инфаркт. Смерть наступает в тот момент, когда самого яда в теле уже нет. То есть он разрушительно действует на сердце, но оно еще продолжает работать, перестанет биться через пару дней, когда отрава уже вышла из организма. Хитрая штука! Думаю, это что-то из времен Средневековья, тогда любили подобные зелья. Единственный минус сего идеального для убийства средства – возникновение весьма необычной реакции в том месте, где кожа соприкоснулась с токсином.

Ватагин побарабанил пальцами по столу.