Страсти ниже плинтуса

А начался мой проект с замужеством очень даже неплохо. Кирюша шел в расставленные силки доверчиво, как куропатка. Я велела ему приходить в аптеку каждый день, сказала, что очень скучаю. Иногда мы сидели в кафе, иногда гуляли по улицам. Но была зима, а я не белый медведь, чтобы целоваться на морозе. На всякие провокационные приглашения типа зайти к одинокому приятелю домой я отвечала решительным отказом. Зимой мама его никуда не уезжала, она и вообще-то мало куда ходила, кроме работы. Работала моя будущая свекровь в районной библиотеке неподалеку и часто прибегала домой то чаю попить, то проверить, как там ее ненаглядный Кирюшенька. Так что Кирюша очень быстро дошел до кондиции. Потом я продинамила его пару раз, сбежала из аптеки пораньше с Вовчиком. Вовчик брился наголо, носил на пальце золотую «гайку» и ездил на черной «бээмвэшке». Собой он очень гордился, потому что занимал в бандитской группировке нашего района не последнее место. Меня Вовчик выбрал за красоту и приличные манеры. Он так и признался — не люблю, мол, когда девка матом ругается и нажирается в ресторане, как свинья. Другому, может, это все равно, а у него фишка такая. Я отнеслась к его признанию с пониманием — Вовчик был росту метр восемьдесят и шириной почти столько же, у такого великого человека могут быть маленькие слабости.

Ленка Выдрина рассказала мне, что Кирюша, узнав про Вовчика, так изменился в лице, что она уже хотела «Скорую» вызывать. Ну, потом своими силами обошлись — аптека все-таки, лекарств навалом…

Дальше все прошло как по маслу. Я легко выдержала душераздирающую сцену ревности и удачно заплакала, когда Кирюша осыпал меня упреками. По моему глубокому убеждению, женские слезы запросто растопили бы айсберг, который погубил «Титаник», так что у Кирюши не было никаких шансов. Оказывается, он сам давно хотел на мне жениться, но беспокоился, как на это посмотрит мама. Мама, конечно, посмотрит плохо, это-то я понимала. Но с другой стороны, Кирюшино слово тоже кое-что значило. Итак, мы обо всем договорились, и в ближайшую субботу меня пригласили к ним домой.

Приблизительный портрет моей будущей свекрови я составила со слов Кирюши, поэтому надела самое свое длинное и закрытое платье, причесала волосы гладко и накрасила ногти бесцветным лаком. И можете себе представить, она сказала сыну, что я вульгарная и малообразованная особа, что я одеваюсь ужасно и злоупотребляю косметикой!

Все это дурачок Кирюша честно рассказал мне на следующий день. Я не очень удивилась, потому что свекровь не понравилась мне с первого взгляда. Разумеется, со мной она была преувеличенно любезна, все время улыбалась и звала Танечкой. Но улыбалась она фальшиво, да еще зубы у нее были слишком крупные, как клавиши у рояля. Случись такое двумя неделями раньше, я, не задумываясь, послала бы Кирюшу с его мамочкой куда-нибудь подальше. Но сейчас, кажется впервые в жизни, у меня была вполне определенная цель — срочно освободить жилплощадь. Поэтому я проглотила все выразительные эпитеты, которыми собиралась наградить Кирюшину мамашу, и постаралась вести себя, как потерпевшая сторона. Как уж там прошли у них переговоры, не знаю, но результат не замедлил сказаться. Кирюша приструнил свою родительницу, и меня снова вызвали на смотрины. В этот раз я надела брюки, а про косметику вообще забыла. Мамочка сменила гнев на милость и разрешила нам с Кирюшей встречаться. Я едва удержалась, чтобы не прыснуть, но Кирюша, видно, дошел до ручки, потому что рявкнул на мамашу, что свадьба будет через неделю. Кажется, она подумала, что вскорости станет бабушкой, и присмирела.

Тетя Галя смотрела на меня с подозрением, но я делала такие честные и невинные глаза и так долго распиналась, как я люблю Кирюшу, что тетка отступилась. Некогда ей было со мной разбираться, ее доктору стало лучше, его готовили на выписку.

Мы расписались в загсе, очень скромно. С моей стороны свидетельницей была Ленка Выдрина, с его — дальний родственник Сергей, постарше и побогаче. Во всяком случае, он привез нас всех домой на своем «мерсе».