Страсти оперной дивы

– В общем, не успели мы отъехать от изолятора, еще там, на окраинах, как зажали нас справа и сзади и вели очень плотно. И вывели бы прямехонько на непрошибаемый мусоровоз, и осталось бы от нас после столкновения одно мокрое место, если бы не моя молниеносная реакция и отменные водительские качества. Впрочем, это вам тот парень, полицейский, расскажет в красках, а я – чисто по делу. Две машины – бетономешалка и «Мазда», номера запомнила, если нужно, скину эсэмэской. Водилу грузовика я прищучила, а «Мазда» ушла. Так вот, этот парень оказался очень добрым и разговорчивым и рассказал мне, что попросил его помочь в этом небольшом дельце некий Гриша, тенор из оперного театра. Чуешь, куда клоню?

– Разговорчивым… – не обращая внимания на мой последний вопрос, произнес Боря. – Представляю себе… Он хоть живой?

– Да живой, живой, не переживай. Он еще и страховку получит. За разбитое стекло. Правда, вот за разбитую морду навряд ли, но… это уж издержки имиджа. Кто друзьям любит помогать, должен быть готов… к неожиданностям. Так я, собственно, что хотела сказать. Изольду освободили, будем говорить, спонтанно, и чтобы успеть все это подстроить, нужно было, во‑первых, знать о самом освобождении, а во‑вторых, и возможность иметь, подстроить-то… послать людей, подходящие транспортные средства найти… это тоже… усилий требует. Понимаешь, о чем я?

– Человек со связями?

– Ну, типа того. Изольду явно подставили, и тот, кто сделал это, совсем не дурак. И, честно говоря, сама я пока не понимаю, что здесь было основной целью – убить эту Ольгу или испортить репутацию Изольды. Впрочем, это пока не важно. Важно сейчас изъять этого Гришу да и побеседовать с ним хорошенько… по душам. Земелин говорит, что знает его, и что сам он придумать сложную интригу навряд ли способен…

– Погоди… Земелин – это кто?

– Приехали… И это называется человек, знающий все. Земелин – продюсер Изольды, знаменитая на всю Москву личность.

– Ну, мы не в Москве пока…

– Так вот, по поводу Гриши. Если сам он к сложным комбинациям не склонен, вполне возможно, что за всем этим стоит кто-то более серьезный, и беседа с Гришей – неплохой шанс на него выйти.

– Хм… может быть, может быть… – задумчиво протянул Боря. – Ладно, ценные сведения твои я кому следует передам, но ты тоже особенно-то не расслабляйся. С Изольды твоей подозрения пока не сняты, так что, может быть, сама она этим кем-то более серьезным и окажется.

– Да уж конечно. – По тону Бориса я поняла, что он и сам не особенно верит в свои слова. – Тут другое… Очень уж интересно, кто это там был на «Мазде». Тачка неплохая и для «серьезных» вполне подходящая. Ты там, если твои ребята пробьют ее, не сочти за труд, сделай дозвончик. Я ведь с тобой поделилась…

– Когда ж я тебе отказывал. Только мигни, весь сервис к твоим услугам…

Обменявшись с Борей еще парой-тройкой взаимных комплиментов и нежных обещаний, я нажала на сброс и от нечего делать включила плазму.

Изольда снова поступила под мою опеку, и я уже не имела той свободы действий, которой пользовалась, когда она чалилась на нарах. Пока клиент отдыхал и восстанавливал силы, нужно было сидеть и караулить, и, включив местные новости, я с интересом слушала о последних происшествиях в родном городе.

Вначале приятная девушка на экране достаточно спокойно рассказывала об уборке мусора и детском празднике, но вот ей сбоку подали какие-то бумажки, и полилась совсем другая речь.

– Изольда Измайлова, наша знаменитая землячка, недавно прибывшая в Тарасов на гастроли и арестованная по подозрению в убийстве, сегодня отпущена под домашний арест, – говорила девушка, почти не отрывая заинтересованного взгляда от поданной ей записки. – Ее продюсер, Анатолий Земелин, сейчас дает пресс-конференцию, где присутствует и наш корреспондент, и у нас есть возможность организовать прямое включение…

Картинка на экране сменилась, и вместо приятной девушки появилось сразу множество лиц каких-то людей, сидящих на стульях в каком-то помещении, а потом камера переместилась на некое возвышение вроде сцены, где стояли столы – за ними сидел разливающийся соловьем Земелин, молчаливый, но то и дело согласно кивающий Макс и еще несколько человек, не знакомых мне.