Страсти оперной дивы

А рано или поздно начать его нужно было обязательно. Какое-то шестое чувство подсказывало мне, что загадочное и необъяснимое исчезновение Изольды как-то связано с преступлением, и совсем немаловажным был вопрос, использовали ли ее вслепую, чтобы подставить, или она играла во всем этом какую-то сознательную роль.

Узнав, что спящая красавица пробудилась и заказала ужин, в номере с подносом появился сам Земелин, но, наигранно-бодро проговорив несколько фраз, понял, что поводов для оптимизма пока немного, и быстро ушел.

Не решившись включить телевизор, где неожиданно можно было наткнуться на какие-нибудь неподходящие новости, я предложила Изольде несколько модных журналов, которые находились на журнальном столике, и, сидя в кресле, она рассеянно листала страницы.

Придумывая, с какой стороны можно было бы подойти к интересующему меня разговору, я углубилась в свои мысли, как вдруг услышала с улицы какие-то странные звуки. Сначала была возня и шуршание листвы, потом голоса, затем резкий выкрик: «Убийца!» – и непосредственно вслед за этим – удар стекла о стекло и звон осколков.

По-видимому, в окно бросили бутылку или что-то в этом роде, но качественные немецкие рамы выдержали натиск и, в отличие от брошенного предмета, окно осталось целым.

В мгновение ока я подскочила к оконному проему, но услышала только частое топанье убегавших. Уже стемнело, разглядеть, кто это, было невозможно, а догонять тем более бесполезно, и, решив не тратить впустую энергию, я обратила все внимание на Изольду.

Она оторвалась от журналов и, рассеянно и беспомощно озираясь по сторонам, невнятно бормотала:

– Кто это?.. Что это?.. Убийца?.. Кто убийца? Женя, кто это там? Кому они кричали?

– Ничего, Изольда, не беспокойся. Какие-то идиоты… пьяные, наверное.

– Нет… это не пьяные. Это… кому они кричали?

– Изольда, ну какая разница? Вот охота тебе допытываться, что там кричат разные обдолбанные дураки на улице. Ты так скоро все надписи на заборах будешь…

– Нет… это не дураки. Это… кому они?.. Мне? Мне, да? Это – я? Я – убийца? Женя, скажи. Я? Я – убийца?! Я?! Я?!!

Произнося этот монолог, Изольда встала с кресла и нервно расхаживала из стороны в сторону по комнате. Тон голоса становился все более напряженным, уровень звука повышался, и наконец, почти в истерике выкрикнув финальное «Я?», она разразилась рыданиями.

– Я не убийца! Не убийца! – захлебываясь слезами, вскрикивала она, обхватив меня за шею и орошая влагой мое дружеское плечо. – Женя! Я не убийца! Ты веришь?! Хоть ты-то… хоть кто-то верит мне?!

– Конечно, Изольда! Все верят. Все мы… никто даже не сомневается. Все это – просто вздор. Интрига, наваждение…

– Да! Да-да, именно! Именно наваждение. Какие-то темные силы… рок. Злой рок преследует меня… Что это, Женя? За что? Чем я провинилась?

– Не выдумывай. Ничем ты не провинилась. Просто кого-то жаба душит, завидует успеху…

– Женя! Найди их! Помоги мне! Ты же видишь… видишь, как все… спуталось все, перевернулось… Ах! Я с ума сойду…

Изольда в бессилии снова опустилась в кресло, а я, понимая, что долгожданный кризис наступил и теперь самое подходящее время задать некоторые вопросы, плеснула в бокал немного коньяка и, подав его Изольде, осторожно приступила к делу.

– На вот… глотни немного. Поможет.

– Женя, найди их, – еще с нездоровым блеском в глазах, но уже гораздо спокойнее увещевала Измайлова. – Я – что хочешь… Любые деньги заплачу, все что скажешь сделаю. Я не убивала ее. Не убивала, клянусь! Это кто-то… чьи-то… фатум какой-то!

– Разумеется, я помогу, – обнадежила я. – Даже говорить не о чем. Только… только и ты… ты тоже… Без твоей помощи мне не обойтись.

– Говори! Говори, что нужно! Я все сделаю!

– Полиция ссылается на то, что в то время, когда произошло это убийство, тебя нигде не видели, и, должна сказать, это очень весомый аргумент. Но сама-то ты ведь знаешь, где ты была… Тебе стоит только рассказать это, и практически все обвинения можно будет моментально…

– Я не могу… не могу рассказать… – Изольда снова уставилась отрешенным взглядом в пространство, и я забеспокоилась, как бы она опять не ушла в астрал.