Страсти по адмиралу Кетлинскому

Вот всего одна цитата из того самого скандального доклада по морскому штабу Верховного главнокомандующего, приведшая к снятию с должности адмирала Эбергарда. Мне кажется, что эта цитата наглядно демонстрирует, как был составлен этот доклад: «Поставленная Черноморскому флоту с началом войны задача — поддерживать господство на море — наилучшим и исчерпывающим образом могла бы быть выполнена сосредоточением главных боевых усилий Черноморского флота против Босфора как единственного выхода флота противника в море. Составленные еще в мирное время и известные командующему флотом планы операций на Черном море именно и намечали сосредоточение боевых усилий флота против Босфора, и в соответствии с этими планами создавались необходимые боевые средства, и должна была протекать боевая подготовка личного состава флота. В начале войны, до вступления в строй новых линейных кораблей и миноносцев, активная деятельность нашего флота против Босфора могла почитаться спорной — в смысле возможности осуществления полной его блокады — вследствие сравнительной слабости флота и значительной зависимости его от баз. Но и в начале войны высказывались некоторыми морскими начальниками соображения о возможности поддерживать блокаду Босфора наличными силами флота при условии организации погрузки угля в море, в чем наш флот приобрел обширный опыт при неоднократных погрузках угля в океане в минувшую войну. Командующий флотом Черного моря не счел, однако, возможным сделать опыт в этом направлении и совершенно отказался от мысли блокировать Босфор…»

Что здесь можно сказать? Даже из первых абзацев доклада видна предвзятость голословных утверждений Русина и Бубнова и всех, стоящих за ними.

Ведь только поэтому Эбергард вынужден был каждый раз выводить в крейсерство всю свою тихоходную и громоздкую эскадру. Это приводило к неимоверному напряжению Черноморского флота и преждевременному износу механизмов старых кораблей. Со вступлением же в строй двух новейших мощных дредноутов, новых эсминцев и подводных лодок действия флота по нарушению неприятельских сообщений сразу же переросли в весьма эффективную блокаду Босфора. Обо всем этом Григорович, Русин и Бубнов прекрасно были осведомлены, однако по какой-то причине преднамеренно умолчали.

И это при том, что сегодня историками наглядно доказано, что именно российский Черноморский флот был единственным из всех воюющих флотов Великой войны, который настойчиво искал встречи с неприятелем в его водах. Никто даже не вспомнил, что перед началом боевых действий адмирал Эбергард настойчиво просил разрешить ему неожиданно войти в Босфор и нанести упреждающий удар по туркам, чтобы нейтрализовать «Гебен». Неужели эти опытнейшие штабные офицеры не знали, что единственная оборудованная база блокирующих Босфор сил — Севастополь — находилась почти в 300 милях, т.е. на расстоянии более чем суточного перехода флота от пролива? Неужели они не понимали, что, имея противником линейный крейсер «Гебен», который почти вдвое превосходил в скорости наиболее боеспособную 1-ю бригаду линейных кораблей, а по мощи артиллерии был сопоставим с тремя лучшими линкорами Черноморского флота, вместе взятыми, командующий флотом не имел возможности разделять свои силы? Или для них было новостью, что в распоряжении Эбергарда отсутствовали быстроходные крейсера и мореходные подводные лодки, способные нести непрерывный дозор у Босфора?

Впрочем, Морской генеральный штаб, а затем и Морской штаб Главковерха, учрежденный в январе 1916 года, не прекращали своих дальнейших попыток сместить черноморское командование. Особенно старались в этом начальник Морского генерального штаба адмирал А.И. Русин и его флаг-капитан А.Д. Бубнов. Сделать это было не так-то легко, так как Эбергард пользовался на Черноморском флоте большим авторитетом среди офицеров.