Страсти по Фоме - книга 2

— Господи, вы как… — Мария достала новую сигарету. — День сурка какой-то, — пробормотала она. — Как вы не устали — одно и тоже?! Ну, если вам так весело, подумайте обо мне, хотя бы! Это же невыносимо! Ну было, было!..

— Было? Что?

— Все! — отрезала она. — Что еще?.. Какое это теперь имеет значение? Сейчас ничего и быть не может!

— Почему?.. — Он сам поражался глупости и бестактности вопросов, которые сыпались из него, как беды, но он не мог и не задавать.

— Почему? — переспросила она. — Да потому, хотя бы, что чудеса бывают только в книгах! В вашей, например…

По голосу он понял, что она не с ним, да и смотрела она куда-то в сторону.

«Явился?.. Кто?» Фома повернул голову… Ефим?.. Она ждала его?!

— Вот вы где! — громко удивился Ефим, появляясь из-за его спины на терраске. — И о чем речь?..

Он вел себя, как всегда, как будто остальные без оружия. Немногочисленные в это время дня посетители ресторана с любопытством наблюдали за громогласным длинноволосым красавцем в дорогом костюме. «Я вышел — Игорь Северянин! — из искрометного ландо!..»

Ефим сразу стал центром, окружающие — декорацией, функцией, статистами, если повезет — зрителями. Барин приехали, премьер. Забегали официантки, на столе стало чище, высунулся из-за стеклянных дверей заспанный охранник.

Фома смотрел на Марию. Она, казалось, тоже не ожидала этой встречи.

— Книга! — обрадовался Ефим, увидев книгу. — Теперь ясно, встреча с читателями! Замечательно!.. А я иду, смотрю — батюшки! — настоящий писатель за решеткой! Ограды… Маша и медведь!..

— Пить будешь, Гоголь в бескозырке? — спросил он, совершенно без паузы и не меняя интонации, только чуть тише.

— Нет! — с вызовом отказался Фома.

— Никогда не знаешь, что он выкинет! — обратился Ефим к Марии. — Может даже от выпивки отказаться немотивированно!

— Так, может и не надо? — сказала Мария.

— Конечно, не надо, это был тест! Поэтому я его и выписываю на днях. В связи…

— Слышишь, ты здоров! — подтолкнул он Фому под локоть.

— Я знаю, — хмуро буркнул тот.

— И по этому поводу надо… в общем, я рад!..

Несколько неуловимых движений, перестановок, слов и ужимок и он уже между ними — Фомой и Марией. По-хозяйски раскинулся в кресле, как будто это они пришли к нему — гостеприимному, шумному, веселому…

— Значит, так… девушка!.. — Поймал Ефим официантку, которая сразу же оказалась рядом, вертя передником, как пропеллером. Всё, что было открыто в ней, а открыто было все, даже глаза, рвалось навстречу Ефиму; до этого Фома голову открутил, её высматривая, чтобы спросить, что она такое ему принесла, вместо «ХО».

А Ефим уже заказывал.

— Значит, коньячку… хеннесси есть?.. Прекрасно! А какой?.. Всякий?! И всоп, и эксошка? Ну тогда два по пятьдесят и два по сто!

— Какого? — не поняла официантка, но уже уважительно, в отличие от случая с Фомой. — Как?

— А я разве не сказал? — удивился Ефим. — Вы невнимательны, это минус, значит, страстны, это плюс!.. Экс оу, конечно!

— Два по пятьдесят, два по сто… экс оу? — подняла брови красавица без платица. — Лимон?

— Умница! — подтвердил Ефим.

— Все сразу? — поинтересовалась та. — Или вы кого-то ждете?

— Да, ждем! Прихода! Так что все и сразу! — сказал Ефим, и прихлопнул официантку вроде бы и не по попке, но уже и не по спине.

— Так, бишь, о чем вы? — снова поинтересовался он, когда та упорхнула.

За все это время, Фома и Мария не вымолвили ни слова. Театр одного актера, onemanshow, но запах другой — сера с «фаренгейтом», детское любопытство: что же будет? — и боязнь, что это будет слишком.

— А-а! — сделал вид, что вспомнил Ефим. — О книге. То бишь, о мире!.. Я мимо проходил, тут, под оградкой… — Пояснил он, показывая вниз. — О нашем бренном мире и о том, что он шире и глубже, насколько я понимаю, чем Голливуд и Шекспир, вместе взятые. Примерно такой же, как русский человек, которого, кстати, надо бы сузить, тут я совершенно согласен с Федором Михайловичем, первым вивисектором русского человека! Только вот как?.. Вопрос-то остался — как?! Кто перейдет к практике? Снова топор Чернышевского?..

Ефим горестно всплеснул руками. Потом так же весело посмотрел на них, молчащих.

— А в чем вопрос-то?.. — Переменил он позу и повернулся к Фоме. — Ну шире, ну глубже!.. Не вижу проблемы! Кстати, ты почему сбежал опять?

— Я сбежал? — удивился Фома.

— Нет, я!

— Я никуда не сбегал!

Ефим внимательно посмотрел на него.

— Хорошо! — согласился он. — Об этом поговорим потом. Пить будешь?

— А когда я отказывался?

— Да только что и отказывался!

— Я вам не мешаю? — спросила Мария.

— О, Мари, нисколько! — взвился Ефим. — Я с ним теряю голову! Там комиссия, его нет! Простите великодушно!.. Прекрасная погода! Я смотрю, вы где-то уже загорели. Здесь?

— Нет.

— А где?

— На море, — нехотя ответила Мария.

— Море! — завыл Ефим, как шторм. — Как я мечтаю о море, вы бы только знали! Проклятая работа!.. Фома, как ты насчет того, чтобы отдохнуть где-нибудь на Лазурном берегу?