Страсти по Фоме - книга 2

Да, преступник, да — на стул, а при сопротивлении уничтожить!.. А что? Даже, если обращение Милорда не к нему, все началось именно с него, из-за его выходок. За Черту. Кальвин невольно усмехнулся каламбуру, и его упитанное лицо стало кислым. Искать… конечно, надо искать опасного сумасброда, но убивать?.. Он, во всяком случае, своим людям такого приказа не даст. Трон Пифии — да, Томас его заслужил своими фокусами, но уничтожение? Это кажется слишком. Да и как он посмотрит потом в глаза Сати?.. Ну, а если он не дастся, как было уже не раз? Кальвин тяжело вздохнул.

Лоро постепенно успокоился, не то чтобы совсем, но хотя бы по поводу ведомства Кальвина, временно. Были даже мысли: “не ко мне!” И он стал упорно работать над тем, чтобы отвести подозрения от себя. На кого? Это было ясно — на рыжего. И это было не трудно. В Ассоциации почти никто не сомневался, что послание — Томасу, об этом говорили вслух. И Лоро исправно лил на эту мельницу, правда, не сам — он был напуган, но не так чтобы совсем потерять инстинкт самосохранения.

Время шло, а он подбрасывал мелкими порциями и различными каналами материалы и версии своим диспетчерам, ведомству Моноро, другим ведомствам, оставаясь в тени. С помощью «старухи» еще можно было создать иллюзию преступного присутствия Томаса то там, то здесь, возле мест проникновения Дна на территорию Ассоциации. Сам же главный оператор демонстрировал полную незаинтересованность «делом Малыша», четкая работа Системы прежде всего!

Но нет ничего тайного в этом дурацком постинформационном мире, понимал он, все всплывает рано или поздно. И в нем зрела холодная решимость отчаяния. Он был загнан и потому ставил на кон все. “Мне конец! Но и ты покойник, рыжий! Сначала я похороню тебя! Потому что все из-за тебя! И если меня достанут, то я тебя найду и в Ничто, мы теперь с тобой любовники одной страсти — смерти! Тебе конец, рыжая образина!..”

А потом появился посланец. Лоро никогда ее не видел, что было странно. Женщин в метрополии было мало, и на нее, стоящую у портика нижнего зала Синклита, словно в ожидании кого-то, обращали благосклонное внимание даже высшие иерархи. А она обратила внимание на него, Лоро. Она была сказочно хороша даже тогда, когда подошла к нему вплотную. Лоро полоснуло, как молнией — какая красавица! — он и не подозревал, что такое возможно. В женщинах он всегда находил недостатки, несоответствия, словно провалы в ровном снежном покрытии при заходе солнца, это было легко в мире далеком от совершенства. А здесь даже растерялся: теперь, скорее, он себя чувствовал недоделанным слегка. Это, как ни странно, бодрило.

Незнакомка весело поделилась своей бедой: заплутала в анфиладах Синклита, а ей нужно в отдел информации. Беда, тонко хмыкнул Лоро, гадая, когда у Ави появилась такая сотрудница, и, главное, откуда? Оказалось, что из провинции и не очень далекой, и она здесь ненадолго, в командировке, как лучший специалист по тонкой гравитации и физиологии создаваемых пространств. Что, есть и такое, удивился он, пристально её рассматривая. Да, слегка покраснела она, так же, как и психология.

Лола (созвучие имен поразило их обоих, судьба?) сама попросила его быть экскурсоводом — все было внове ей в Вечном городе, и еще — Лоро не верил своим ушам! — назначила встречу, после дневного заседания Синклита, точнее, попросила об этом. «Вы так известны!» — опять слегка покраснев.

— Правда, говорят, они не всегда заканчивают вовремя, особенно в последнее время, — тоном извинения добавила она. — Так что я даже не знаю…

— Я вас дождусь! — заверил её Лоро и в благодарность получил улыбку, которая… которой… в общем, он постарался, чтобы лицо его, в ответ, не выглядело уж очень глупо.

Он летал весь день, как шестикрылый серафим над посевами благодати: Лола-Лоро-Лола-Лоро, — и все время сбивался: Лорелея… Лолерея!.. — Лорелея?.. Кто такая Лорелея, вспоминал он, но мотив Лоро-Лола настигал его, погружая в сладкое предвкушение.

И был вечер, и была ночь… Лоро не знал, что это уже телеологический слоган и упивался и им, и происходящим, забыв обо всем на свете. Он вдохновенно и методично делал любовь (как до этого выстраивал весь вечер флирт: маршрут прогулки, меню и саму структуру разговора. Как делал все, включая ловушки для рыжего — скрупулезно!), «нажимая» в нужный момент на нужные «клавиши» Лолы, предоставленные в его полное распоряжение целомудренно и страстно одновременно.

«Какое тело! — восторгался он. — Какой совершенный механизм!»

Науку достижения нужных состояний он изучал вместе с остальными, преподаваемыми в Школе, и постиг, как всегда, на «акме», высший балл.

«Вот тебе физиология пространств, думал он, а заодно и психология. Любовь, это когда тебе хорошо, делал он потрясающие открытия. Это когда ты знаешь, как достичь нужного состояния и достигаешь!.. Я знаю, что мне делать, чтобы ты доставила мне удовольствие. Любовь — это знание! Наука! Великая и высокая наука, обладатель которой бог! И я… — Он с замиранием и, вместе, усмешкой превосходства признавал: я — бог!.. Для тебя, девочка, я — бог!..»