Страсти по криминальному наследству

Руслан, естественно, ничего не понял. Он повертел тапок в руках и сунул его Василисе.

– Да, нужно начинать действовать. Придется вызвать убийцу на провокационный шаг.

– Да, – с жаром подтвердила Василиса, – Плюхина с Хлестаковым нужно вывести на чистую воду! Завтра кто-то из них должен прийти к нам с вариантами отселения. Я заартачусь снова…

– Лучше бы это сделал Звягинцев, – нежно посмотрел на собеседницу Руслан, – это было бы более естественно. Он и до этого отказывался.

– Вот и хорошо, – пояснила Василиса, – они думали, что он у них один, а тут еще добавлюсь я. Думаю, вполне можно убедить Матильду не переезжать, пока не найдут брильянты. А они ведь могут и не найтись. Представляешь, как они озвереют!

– Этого я и боюсь, – вздохнул Руслан и погладил девушку по пылающей щеке. Я не имею права рисковать тобой…

– А ты рискни, – прошептала ему Василиса, вновь вкладывая в свои слова двойной смысл.

– Рискну, – прошептал в ответ сыщик и наклонился над ее лицом. – Только пообещай слушаться меня и не переступать черту! – Он уткнулся носом в ее волосы…

– Не переступлю, – вздохнула Василиса. – Разве ж с тобой переступишь? Если только ветром надует… – Руслан закрыл поцелуем ее рот, и Василиса блаженно замолчала.

Она вернулась домой поздно, еле слышно прошла в свою комнату, прижимая к груди трофей – старый тапок, сигнал судьбы, взятый ею на память о таком незабываемом вечере. Ей хотелось петь и танцевать, но пришлось под храп Кулемина, приглушенный полотенцем, закрывающим дыру, из которой он раздавался, раздеться и лечь спать. Василиса попыталась немного помечтать, но студент разошелся не на шутку и, издавая сложно воспроизводимые рулады, обратил все ее мечты в реальность, данную ей сегодня в поцелуях.

Матильда с утра ссорилась на общей кухне с писателем. В принципе в том, что ссорятся соседи по коммуналке, нет ничего необычного. Это вполне приемлемый вариант общения совершенно разных людей. По ситуации, сложившейся в данной коммунальной квартире, можно было бы предположить, что соседи ссорятся из-за клада. Но Матильда со Звягинцевым, нервные и озлобленные бесконечными поисками, не поделили тишину. Студент не дал никому нормально выспаться, а с утра Матильда, что было на нее так не похоже, принялась готовить завтрак и петь. Возмущенный ее пением писатель выскочил из-за своего рабочего стола.

– Кто вас научил так истошно вопить по утрам?! – кричал он на рыжеволосую красавицу. – С чего это вы вдруг вскочили ни свет ни заря?! Это мое время! Я в это время работаю и требую тишины.

– Мелкий собственник, – оторопела Матильда, которая чувствовала себя героиней – она еле встала для того, чтобы побаловать мужа завтраком. – У вас есть своя собственность, идите туда и делайте, что вам заблагорассудится: пачкайте бумагу своими каляками или соблюдайте тишину. Лично я нахожусь в общественном месте, а общество, между прочим, имеет право голоса! У нас в стране с недавних пор демократия и свобода совести.

– Да что вы говорите?! – скривился Звягинцев. – Спасибо, что напомнили. Значит, я могу делать со своей совестью и свободой все, что захочу?! Отлично! Если вы не обеспечите мне тишину на ближайшие два часа, мне придется искать другую жилплощадь, а эту…

– Неужели закоренелый холостяк собрался жениться? – Матильда усмехнулась.

– Закоренелый холостяк собрался сдать свою собственность дружной таджикской семье из двенадцати человек! – пригрозил Звягинцев.

– Что?! – обомлела Матильда и забыла про яичницу. – Василиса! Ты слышишь?! – Она бросилась к ванной комнате, из которой та выходила, утирая на ходу полотенцем лицо. – Он собрался нас сдать!

Василиса с укором посмотрела на рассерженного писателя и «успокоила» Матильду:

– Не волнуйтесь, Мотя, все обойдется. Сегодня придет агент из «Корпорации коммунальных квартир» с очередными вариантами обмена. Возможно, они нам подойдут. Вам предложат квартиру в дальнем Подмосковье, откуда ни один писатель, да что там писатель, ни один нормальный человек вас не услышит. Возможно, это будет простая бревенчатая изба, зато в ней можно будет громко петь. А господин Звягинцев переедет в тихую отдаленную провинцию, где для него будет создана спокойная рабочая обстановка в одном из общежитий бывшего завода по переработке удобрений. Мне, как я думаю, достанется сарайчик возле Казанского вокзала.

– Почему это нам провинция, а Василисе сарайчик?! – возмутилась Матильда.

– Хорошо, – сразу согласилась та, – давайте меняться. В сарайчик поедете вы с Федором.

– Я никуда не поеду! – непреклонно заявила Матильда, тряхнув рыжей гривой неуложенных волос. – Еще чего! Пусть предоставляют мне апартаменты в центре столицы, или я против.

– Провинция?! – взвился Звягинцев, нервы которого и так были на пределе возможностей. – Чтобы я стал провинциальным автором?! Да еще в каком-то общежитии?! Дудки! Я никуда не поеду. Мне и здесь хорошо. Взвейтесь кострами черные ночи, мы, интеллигенты, дети не рабочих!