Страсти по Луне. Книга эссе, зарисовок и фантазий

Есть поверье, что если бросить монетку в фонтан Треви, то обязательно вернешься в Рим. То и дело летят в воду металлические кружочки.

– А если у меня нет? – спросила почтенная соотечественница.

– Тогда бросайте облигации государственного займа, – ответил я.

Площадь Испании с ее знаменитой лестницей (135 ступеней) – так же, как и фонтан Треви, излюбленное место для съемок кинематографистов. На ней сидят. Курят. Разговаривают. Целуются. «Ла дольче вита!» Сладкая жизнь в Риме!..

Финал каприччо

Если бы я был музыкантом, то к своим заметкам- эссе приложил бы ноты Джироламо Фрескобальди,

чтобы прозвучало какое-нибудь томяще сладкое каприччо в знак прощания с Италией. О ней я не рассказал и тысячной доли того, что мог бы: края книжных страниц, как секира, отсекают все детали и подробности. А ведь еще был Ватикан! Со своими бесчисленными музеями: Этрусским, Египетским, Кьярамонти, залом Рафаэля и т. п. Гид ведет группу по бесконечной анфиладе залов и все время приговаривает: «А сейчас будет Сикстина Капелла». Раздавленные красотой и усталостью, мы бредем из зала в зал, но Сикстинской Капеллы нет и нет, а когда она наконец возникла, то все рухнули на скамейки и, задрав головы, стали рассматривать потолки. Лицезрением их мы занимались ровно 20 минут и, конечно, не могли оценить все детали творений Микеланджело, Рафаэля, Перуджино, Боттичелли и других великих мастеров. Фреска Микеланджело «Страшный суд» вконец придавила рашен-туристов. Но может быть, нам предстоит наш российский «Страшный суд», который будет пострашнее?..

После Ватиканских дворцов – собор Св. Петра. И опять шедевр за шедевром. Давящая, избыточная суперкрасота. Ею нужно наслаждаться часами, сутками, месяцами, тянуть и пить по глотку… а так варварски, как мы это делаем, конечно, ужасно. Но нет лир. Нет выбора. Извечное российское состояние…

И что в итоге? Повторю вслед за Сашей Черным:

Нанес я все визиты
Всем римским Аполлонам.
У каждой Афродиты
Я дважды побывал…

Нет, увы, не у каждой. А выборочно. Не посетил и замок Св. Ангела. Лишь видел в ночном небе Рима вознесенного над замком Ангела. Гид Элизабет пообещала: «Потом мы посмотрим, что он делает…» Не посмотрели. Не хватило времени и сил.

Так что же делает парящий над Римом Ангел? Что делают и как вообще живут итальянцы в Италии? Чтобы получить ответ, надо снова паковать чемоданы, покупать тур и «аванти!» – вперед.

Бандите д’аморо
Опять на дорогах Италии:
Порывисто дышит мотор…
Кирилл Померанцев
Вступление пикколо

Считается, что итальянский язык более приспособлен и мелодичен для объяснений в любви. Это язык сердца. Отсюда все эти сладкозвучные «Санта-Лючии» и бельканистые ариозо из Россини, Пуччини, Верди и прочих итальянских маэстро. В чем истоки? Может быть, в нежно-голубом итальянском небе? В яркой растительности? В общей атмосфере какого-то праздника жизни, когда не хочется воевать, а хочется именно любить, хотя, конечно, в истории Италии были и войны, и кровь, и жестокость? Наводили страх и ужас императоры Нерон и Калигула. Коварствовали Медичи. Неистовствовал Савонарола. Но в противовес гениям зла творили Катулл, Петрарка, Овидий, Рафаэль, Боттичелли, Леонардо да Винчи, которые словом и кистью воспевали гармонию мира, красоту и любовь…

Далекое эхо разговора с балкона

Не случайно именно в Италии возникла самая прекрасная легенда о любви – о любовном огне, охватившем юную Джульетту и прекрасного Ромео.

Джульетта обещала отцу, старому Капулетти:

Я постараюсь ласково смотреть,
Но буду стрелы посылать из глаз
Не дальше, чем велит мне ваш приказ.

Но каждый знает, что вспыхнувшая любовь, как река в весеннем разливе, способна снести все преграды. Ее не останавливают ни приказы родителей, ни соб

ственная осторожность. Любовь – это стихия… И вот перед балконом Джульетты Ромео просит:

О, говори, мой светозарный ангел!

И ангел заговорил. Ответил пылким чувством на горячее признание влюбленного юноши. Что было дальше? Дальнейшее хрестоматийно известно: не вынеся испытаний на тернистом пути любви, Ромео отравился ядом. Джульетта, поцеловав возлюбленного в отравленные губы, заколола себя кинжалом. Подошедший стражник сухо констатировал: «Ромео мертвый, и Джульетта рядом». И финальная фраза старого герцога:

Нет повести печальнее на свете,
Чем повесть о Ромео и Джульетте.