Страсти по Луне. Книга эссе, зарисовок и фантазий

Тонкий аналитик и психолог Стефан Цвейг в книге «Три певца своей жизни: Казанова, Стендаль, Толстой» сделал попытку проникнуть в тайну успеха великого соблазнителя. Вот что он писал о Казанове: «В этом крепком чувственном теле отсутствуют даже зачаточные формы моральной нервной системы. И в этом кроется разгадка легкости и гениальности Казановы: у него, счастливца, есть чувственность, но нет души. Никем и ничем серьезно не связанный, не стремящийся ни к каким целям, не обремененный никакими сомнениями, он может извлечь из себя жизненный темп совершенно иной, чем у прочих целеустремленных, нагруженных моралью, связанных социальным достоинством, отягченных нравственными размышлениями людей, отсюда его единственный в своем роде размах, его ни с чем не сравнимая энергия…»

И далее Цвейг пишет, что робкие юноши напрасно будут перелистывать мемуары Казановы, чтобы вырвать у мастера тайну его побед: искусству соблазна так же нельзя научиться из книг, как мало изучить поэтику, чтобы писать поэмы. «У этого мастера ничему не научишься, ничего не выудишь, ибо не существует особого секрета Казановы, особой техники завоевания и приручения. Вся его тайна – в честности вожделений, в стихийном проявлении страстной натуры…»

И оттого (продолжим цитату) «…каждая женщина, отдавшаяся ему, становится более женщиной, более знающей, более сладострастной, более безудержной;

она открывает в своем до тех пор равнодушном теле неожиданные источники наслаждения, она впервые видит прелесть своей наготы, скрытой дотоле покровами стыда, она познает богатство женственности…»

Мне это имя незнакомо:
Как это вкрадчиво: Джа-комо…
Как тяжкий бархат черный, –
Какая в этом нежность: Джа… да?

Так шепчет одно из юных созданий в пьесе Марины Цветаевой «Феникс», написанной летом 1919 года. Для Марины Цветаевой Казанова – символ любви, символ всепобеждающей плоти. И для многих на этой планете Джакомо Казанова – имя, олицетворяющее любовь, но не только конечный результат, а именно интригу любви, блестящим мастером которой он был. Казанова отлично знал женскую физиологию и психологию и умело пользовался своим знанием.

Каждый мужчина хочет быть Казановой, но, увы, не всем это удается. Что касается итальянцев, то они, можно сказать, прямые наследники венецианского авантюриста любви и поэтому из кожи вон лезут доказать, что превосходно владеют искусством увлечения и соблазнения женщин. Опять же, всегда есть стремление, но не всегда есть результат.

При виде красивой женщины итальянец не может не воскликнуть: «Беллецца! Ке визо дивино!» (Красавица! Что за божественное лицо!) Или: «О тезоро мио!» (Мое сокровище). Восторг и соответственно фразы бывают самыми разными, от нежно робкого: «Можно я поцелую ваши туфельки?» до экстатичного: «Мамма миа! Вы точно сошли с полотна Боттичелли!»

Сладкие речи, подкрепленные аффектированными жестами и блеском глаз, рассчитаны на успех у представительниц слабого пола. Записать на свой счет еще одну любовную победу – высшая мужская доблесть. Но победы порой оборачиваются поражением, да и кто выходит победителем из опустошительных войн Любви? Вспомните многие итальянские фильмы с первым кинолюбовником страны Марчелло Мастроянни. И все же…

Благословен день, месяц, лето, час
И миг, когда мой взор те очи встретил!
Благословен тот край и дом тот светел,
Где пленником я стал прекрасных глаз!..

Это – Петрарка. Но времена трепетного поклонения и сердечного волхвования прошли (или проходят), на смену им идут другие, более жесткие и прагматические, навеянные всемирной сексуальной революцией (секс как физическое наслаждение, как разрядка, снятие стресса и т. д.). Если раньше первое, на что обращал внимание средний итальянец, было «личико» (сказывалось эстетическое воспитание на протяжении многих веков), то сегодня это уже красивые попки. Не случайно «певцом» именно этой части прекрасных женщин стал популярный кинорежиссер Тинто Брасс, мастер эротических фильмов.

Личико, «буст», попка – о мамма миа! В итальянце бушуют гены Джакомо Казановы. Он – истинный бандито д’аморо. И как писал Джованни Боккаччо: «Несчетных поцелуев не умели они унять…»

Великие бандиты д’аморо