Страсти по России. Смыслы русской истории и культуры сегодня

Вопрос даже не в том, кто же прав в происходящих сейчас перипетиях, которые могут завершиться примирением сторон, успокоением общей ситуации и нечто подобным. Это все будет ложным решением, паллиативом на время. Если вообразить, что в целом европейская цивилизация, в том числе и Россия, так как она 30 с лишним лет усиленно втаскивала себя в капитализм и западный образ мысли и способ жизни, – больны, то этого больного навряд ли вылечат каким-то слабодействующим лекарством. Это все будет временным успокоением. Больной в какой-то момент, в горячке, после прекращения действия лекарств, может вскочить с постели и бросится искать настоящих врачей и лекарств, какие ему помогут.

Но именно в данный момент приходится в России вновь обращаться к Пушкину, у него искать ответы на экзистенциальные вопросы, что сейчас встали перед российским народом. Собственно, народу не привыкать жить в такой атмосфере. Если вспомнить историю страны, то совсем немного найдется периодов, когда можно было жить в России, не торопясь, накапливая силы, созревая для будущего. Наверно, царствование Николая I будет такой эпохой, не случайно, именно она стала основанием для расцвета русской культуры. Но прямое завершение той эпохи связано с конфликтом с Западом – Крымская война 1853–1856 годов. Любопытно, что и сегодняшнее противостояние разворачивается там же, на той же территории, что отделяют Россию от настоящей Европы. Это территория современной Украины.

Но причем тут Пушкин? Поговорим об этом. Мучительность загадки Пушкина для русской истории и русской жизни, которая не отпускает многие поколения исследователей и простых читателей, связана с тем, что с его неожиданной и внезапной (с точки зрения нашего сегодняшнего взгляда) смертью прекратился один из возможных ходов развития всей страны. Очевидно, что Пушкину русский народ обязан своим дошедшим до лучших образцов мирового уровня самосознанием, мгновенным увеличением богатства русского языка и его семантического и стилистического подъема до сложностей самого глубинного метафизического свойства, созданием той самой литературной традиции, которая объявила миру, что и Россия не лишена своего Возрождения. А это вставило ее в разряд ведущих мировых держав в культурном отношении. Многое из того, что удалось сделать Пушкину в его краткой человеческой жизни, какая составила целую эпоху в истории России, породило великую литературу, дало образец человеческой личности, далеко превышавшей потребности и возможности русской жизни начала XIX века. Вся эпоха побед и торжества русского оружия, русской культуры первой половины позапрошлого века справедливо называется «пушкинский», и такого права не получил никакой другой деятель русской культуры.

В силу литературоцентричности (словоцентричности) сознания русского человека значение Пушкина трудно преувеличить, насколько оно выглядит всеобъемлющим и мощным для русской жизни. Его ранняя гибель означала не только оборванную нить дальнейшего развития русского слова, но в какой-то мере и определила возможное будущее искажение развития самой России. Не случайно «мертвые души» Гоголя появляются после смерти нашего гения, настолько пустынно стало вокруг в духовной жизни целой страны после его ухода. Его собственная личность была определяюще важна для русской жизни, для определения путей движения русского человека по направлению в его большей европеизации. Не в смысле подчинения себя европейской традиции, но в плодотворном соединении одного с другим. Достоевский гениально почувствовал эту линию Пушкина – «всечеловечность» его гения, возможность окончательно соединить русское и мировое, европейское. И сама его человеческая фигура была совершенно неизвестна еще русской действительности – он мог стать исключительным примером для целых поколений, в то время, как примерами стали, как это ни печально, «бесы», выведенные Достоевским, стремившиеся к изменению России насильственным путем.

Пушкин – это концентрированное выражение «власти слова», которая гораздо мощнее, чем просто власть. Оно, слово, управляет сознанием миллионов людей, от него зависят жизни и подвиги, смерти и падения как конкретных людей, так и самого государства. Еще до сих пор никто так и не исследовал трагического влияния на русскую историю этих ложных, бессодержательных, привнесенных извне слов – «перестройка, ускорение, обновление». Схоластикой, бездушием, отсутствием всяких гуманистических перспектив веет от этих выражений. Разве могли они быть определяющими для сознания миллионов людей, которое исторически было сформировано словом Пушкина, Толстого, Достоевского?