Страсти по Веласкесу

– Ну, разве что совершенно случайно. Фотография вас устроит? – осведомился Бардин и, не дожидаясь ответа, вытащил из ящика старинного бюро плотный квадрат картона.

«Заранее приготовил», – мелькнуло у меня в голове.

– Предполагал, что вы захотите взглянуть, – улыбнулся он.

Видно было, что фотография сделана в частном доме. На затейливом, обитом пестрой тканью диване сидел, закинув ногу на ногу, подтянутый господин в темном костюме. Одна его рука лежала на колене, другая покоилась на невысокой спинке. Рядом с диваном стоял столик на гнутых ножках, на нем лампа с абажуром. За спиной мужчины на светлой стене висела картина в массивной раме. Хотя фото было черно-белым, а изображение довольно мелким, но тем не менее оно давало представление об исчезнувшем полотне. Картина была поясной. Христос изображен был вполоборота к зрителю. Хорошо была видна оливковая ветвь в его правой руке, а вот терновый венец я не разглядела.

– А это кто? – ткнула я пальцем в мужчину на фото.

– Последний владелец картины. Князь Николай Батурин собственной персоной, – с пренебрежением отозвался Бардин.

Я подняла на него глаза:

– Он вам не нравится?

– А что в нем может нравиться? – удивился Бардин. – К тому же, насколько мне известно, он был довольно неприятным человеком.

– Вот как, – пробормотала я, всматриваясь в лицо на фотографии.

На мой взгляд, князь Николай был очень даже ничего. Мужественное лицо, приятные, но не слащавые черты, открытый взгляд. Густые и очень светлые волосы зачесаны назад, открывая высокий лоб, над верхней губой аккуратная щеточка усов. Красавец, но смотреть на него приятно.

– Почему вы так настроены против него? Он не производит впечатления нехорошего человека.

– Вы хоть что-нибудь о нем знаете? – спросил Бардин.

– Ничего.

– Значит, ваше мнение основывается исключительно на впечатлении от внешности князя? – презрительно скривился Бардин.

Мне не понравился ни тон, ни выражение лица. Откуда у современного человека такая ненависть к давно усопшему князю? Мой ответ прозвучал очень сдержанно:

– Можно сказать и так. Но этого, видимо, недостаточно?

– Для кого как! Вам, женщинам, этого всегда за глаза хватало.

«Да ты женоненавистник! – мысленно ахнула я и с сожалением уставилась на Бардина. – Вот жалость-то какая!»

А Виктор Петрович продолжал:

– Хотите, расскажу, каким на самом деле был этот красавец?

Я молча кивнула.

– Богатый помещик, успешно служил в Петербурге, делал блестящую карьеру, а после смерти отца вышел в отставку и вернулся в родовое имение…

– Ничего особенного, все так жили, – заметила я.

Мое замечание его рассердило, и он фыркнул:

– А почему он вернулся, можете догадаться?

Я молча покачала головой.

– Потому что его отец, старый князь Василий, умудрился не только прожить все свое состояние, но еще и огромные долги после себя оставить. У молодого князя просто не было другого выхода, как подать в отставку и покинуть столицу. На расточительный образ жизни гвардейского офицера у него уже не было средств.

– Думаю, для него это было ударом, – сочувственно пробормотала я.

Несмотря на неприязнь к нему Бардина, мужчина на фото был мне симпатичен, и мне было жаль, что он попал в такую затруднительную ситуацию.

– Еще каким! – ухмыльнулся Бардин. – Ему пришлось взять на себя управление имением. Кредиторы наседали и требовали возмещения долгов, а денег не было. Тогда князь продал те земли, что у них еще оставались, но этого не хватило, чтобы покрыть даже часть долгов. Положение становилось критическим, и единственным выходом была продажа Озерков. Наследник, нужно сказать, был очень привязан к родовому имению, и даже мысли не допускал, что оно может уйти в чужие руки.

Помолчав, он усмехнулся своим собственным мыслям:

– Но князь Николай недаром слыл талантливым стратегом, он и в этой, казалось бы, безвыходной ситуации нашел лазейку.

– Какую?

– Выгодно женился! Нужно сказать, что местным обществом он, несмотря на материальные затруднения, был встречен очень приветливо. Можно даже сказать, с распростертыми объятьями… но это в основном касалось дам. Еще бы! Столичный лоск, любезные манеры!.. Князь Николай умел пускать пыль в глаза! Первые красавицы уезда млели от одного взгляда его голубых глаз и готовы были без промедления пасть в объятия. Но блестящий франт женился на сироте с самой заурядной внешностью… правда, с миллионным состоянием. Несмотря на то, что она не была юна, она считалась одной из первых невест в уезде. Теоретически… Дело, видите ли, в том, что тихая и богомольная девица мечтала только о монастыре… пока не появился князь Николай, и все ее планы не пошли прахом. Конечно, ее опекун неожиданному увлечению противился, как мог. Если уж его подопечной вдруг захотелось замуж, она могла бы составить более приличную партию, но девушка взбунтовалась и твердо объявила, что желает выйти замуж исключительно за обожаемого ею князя Батурина. В ином случае даже жить не намерена и покончит жизнь самоубийством. Поначалу опекун сопротивлялся, но, когда влюбленная девица предприняла попытку отравиться, не стал брать грех на душу и дал согласие на этот брак.