Страсти по Веласкесу

– С головой у меня все в порядке, и напоминать мне ничего не нужно, а вот ты, Роза, сегодня что-то сильно разошлась, – поджала губы Софья Августовна.

– Я не разошлась, о вас же забочусь. Не то что некоторые, – обиженно вспыхнула Роза.

Софья Августовна выпрямилась в кресле:

– Ты знаешь, я это ценю. Очень. Но не нужно обращаться со мной, как с несмышленым ребенком. Я уже давно взрослая.

Под ее ледяным взглядом Роза съежилась и даже будто стала ниже ростом.

– Пожалуйста, делайте, что хотите! Только, когда плохо станет, меня не зовите, – хлюпнула она носом и, громко хлопнув дверью, покинула комнату.

– Ревнует, – сухо усмехнулась Софья Августовна.

После этой сцены я почувствовала себя лишней и начала прощаться. Софья Августовна меня не удерживала, и я, пожелав ей спокойной ночи, вышла на улицу. На дворе давно наступила ночь, фонари не горели, но темнота не помешала мне заметить две фигуры, синхронно поднявшиеся с лавки при моем появлении. Пока они вразвалочку огибали детскую песочницу, я быстрым шагом шла к воротам. Можно было бы, конечно, и пробежаться: до машины, припаркованной на улице, было всего ничего. Вполне успела бы уехать, до того как эти тяжеловозы сообразили бы, что происходит, и бросились вдогонку. Вот только бежать мне совсем не хотелось…

Как я и ожидала, они настигли меня возле машины.

– Куда это ты так торопишься? – хмуро поинтересовался один из них.

Я оглядела их крепкие фигуры, стриженые головы на коротких шеях и поняла, что это не местная шпана. Эти тоже, конечно, были птицами невысокого полета, но все же…

– Домой спешу.

– Домой? Это хорошо, но ты задержись на минуту. Парой слов перекинуться нужно, – важно сообщил тот, что стоял ближе.

Второй лениво усмехнулся и, вытащив из кармана опасную бритву, принялся лениво поигрывать ею.

– Слушаю вас.

– Молодец. Ты вот что, кончай мельтешить. Если не хочешь неприятностей, займись своими делами и не суй нос, куда не следует.

– Почему?

– А вот это уже не твоего ума дело. Отвянь и баста! Усекла?

– Конечно.

– Тогда все. Бывай!

Качки дружно развернулись и так же не спеша, как и появились, скрылись в темноте двора. Я не садилась в машину до тех пор, пока они не отошли на достаточное расстояние. Только когда перестала различать их силуэты, завела машину и поехала домой. Всю дорогу я думала об этой встрече. То, что мне не собирались причинять вреда, по крайней мере, в этот раз, сомнению не подлежало. Ребят просто послали передать мне предостережение. Проблема заключалась ни в них, а в том, кто все это затеял.

Занятая своими мыслями, я по сторонам особо не глядела и, только свернув в свой переулок, заметила за спиной темный «опель». В голове что-то щелкнуло, и мне вдруг показалось, что он едет за мной уже давно. Вроде бы я его уже видела рядом с собой, и не раз… Однако, когда я свернула во двор, а «опель» как ни в чем не бывало проследовал дальше, стало ясно, что это всего лишь игра моего разыгравшегося воображения.

Глава 16

Начало дня ознаменовалось хорошей новостью. Позвонив, как обычно, домой Герасиму, я узнала, что его перевели из реанимации в интенсивную терапию. Мать Геры сообщила мне это со слезами радости в голосе, и я ее прекрасно понимала. Обсудив новость, мы на радостях договорились вместе ехать в больницу.

Это было мое первое посещение Геры, и я волновалась. Входя в палату, чувствовала, как потеют ладони.

– Это что еще за веник? – вместо приветствия поинтересовался Гера, показав глазами на цветы у меня в руках.

– Это не веник, а букет. Над ним дизайнер трудился. Эксклюзивная, между прочим, вещь и стоит огромных бабок, – оскорбилась я, с любовью оглядывая роскошное сооружение из цветов, веточек и ленточек.

– Лучше бы ты мне их наличкой отдала, – слабо улыбнулся Гера бесцветными, почти белыми губами.

Герина мама не сдержалась:

– Как тебе не стыдно? Человек к тебе всей душой, а ты!..

– Не кричи на меня. Я больной, – ухмыльнулся Герасим.

– У тебя живот болит, а думать ты должен головой. Так что не придуривайся и веди себя как следует, – сказала ему мать и, отобрав у меня букет, который и правда, несмотря на цену, здорово смахивал на веник, отправилась на поиски пустой трехлитровой банки.

– Как ты тут? – осведомилась я, неловко переминаясь с ноги на ногу у кровати.

– Нормально. Выкарабкиваюсь потихоньку.

– Говорят, тебе здорово повезло – удар не задел важные органы.

– Точно. Сам себе временами завидую, – попробовал пошутить он, но вышло невесело.

– Кто ж это тебя так?

Гера отвел глаза в сторону:

– Не знаю. Темно было, не разглядел.

Я укоризненно покачала головой:

– Кому ты врешь?

– Я правда не знаю.

Я глубоко вздохнула и, пожелав себе терпения, ласково сказала:

– Послушай, Герасим. Ты эту лапшу можешь развешивать на уши милиции, хотя, думаю, и они тебе не поверят, но мне-то зачем врать? Я же слышала тот разговор по телефону. Забыл? Ты шел на встречу с определенным человеком, и это он ударил тебя. Я это точно знаю.