Страсти по власти: от Ленина до Путина

Прозорливый Сталин предвидел будущее: « С особой силой поднимет голову национализм. Он на какое-то время придавит интернационализм и патриотизм, но только на какое-то время. Возникнут национальные группы внутри наций и конфликты. Появится много вождей-пигмеев, предателей внутри своих наций. В целом в будущем развитие пойдет более сложными и даже бешеными путями, повороты будут крутыми. Дело идет к тому, что особенно взбудоражится Восток. Возникнут острые противоречия с Западом».

Впрочем, он нам оставил надежду: «И все же, как бы ни развивались события, но пройдет время, и взоры новых поколений будут обращены к делам и победам нашего социалистического Отечества. Год за годом будут приходить новые поколения. Они вновь подымут знамя своих отцов и дедов и отдадут нам должное сполна. Свое будущее они будут строить на нашем прошлом» . Как говорится, дай Бог, а пока мы имеем то, что имеем…

Вот сколько бед наворотил Хрущев своим враньем на XX съезде. Это аукнулось ему в 1957 году, когда против Никиты Сергеевича созрел заговор.

Третий государственный переворот Хрущева

Напомним расклад высших должностей в СССР, сложившийся перед последним рывком Никиты Сергеевича к безграничной власти: Хрущев – Первый секретарь ЦК КПСС, Булганин – первый министр, Жуков – министр обороны, Ворошилов занимал чисто номинальную должность Президента. То есть формально страной руководил Хрущев, имея своего закадычного и безвольного друга Булганина на вторых ролях.

После XX съезда «старая гвардия» в лице Молотова и Кагановича была недовольна политикой десталинизации, проводимой Хрущевым. Они не желали дальнейшего очернения Сталина, опасаясь, что это окончательно подорвет престиж государственно-политической системы СССР. Далее, оппозиция была не согласна с теми мерами внешней и внутренней политики, которые проводил Хрущев. Никита Сергеевич был неуправляемым человеком; он зачастую принимал непродуманные и опрометчивые решения, очень часто допускал ошибки и промахи. Кроме того, он отличался самоуправством и откровенно пренебрегал законами.

К 1957 году противники Хрущева даже сумели привлечь на свою сторону премьер-министра Булганина. Также к ним примкнули Президент Ворошилов, члены Президиума ЦК Первухин, Сабуров и Шепилов. (Хрущев искренне считал Шепилова своим сторонником; ведь именно он, помимо Серова, помогал ему составлять доклад на XX съезде.) За их спиной маячила тень Маленкова, недовольного своим смещением с премьерского кресла. Помните его фразу «Я еще вернусь»? К «старой гвардии» принадлежал и Микоян, но на него, «премудрого пескаря», трудно было положиться.

С другой стороны, сам Хрущев хотел избавиться от «старой гвардии», так как для осуществления своих безумных прожектов и планов ему нужны были новые люди и полностью развязанные руки. Он понимал, что сосредоточить всю полноту власти в своих руках можно, только устранив конкурентов по сталинскому Политбюро. Этим Никита Сергеевич и стал заниматься: в 1955 году лишился премьерского кресла Маленков, а в 1956 году ему удалось снять с поста министра иностранных дел Молотова.

Взаимные претензии и страсти накалились к лету 1957 года, когда Хрущев выдвинул авантюристический и нереальный по выполнению лозунг: «Догнать и перегнать Америку по производству мяса, молока и масла на душу населения в течение 3–4 лет». Короче, к лету 1957 года он сумел восстановить против себя большинство членов Президиума ЦК. В то же время оппозиционеры ратовали не только за изменение невежественной хрущевской политики, но и боролись за свои места; для Кагановича, Молотова и Маленкова не было секретом, что Хрущев хочет удалить их с кремлевского Олимпа.