Страсти Тьмы

– Я сочувствую вашему горю. Что же все-таки случилось?

Влас посмотрел сначала на нее, а потом на Феликса. На этот раз ему удалось собраться с духом, чтобы ответить на все вопросы о его прошлом.

– Лиза исчезла бесследно. Однажды летом в июне. Да, это было двадцать третье июня. Я проснулся, а ее не оказалось рядом. Я решил, что она уже пошла в бар, но Дмитрий ее тоже не видел. Господин Вольфганг всегда выходил раньше всех из дома, чтобы выгулять Понтия. Он не видел мою жену. Потом с рыбалки вернулся Степан Степанович. Он заявил о том же.

Феликс уже мог догадаться, чем закончиться такая история, но он проявил уважение к Власу и дал мужчине закончить.

– Я обратился к Василисе, и мы организовали поиски всей деревней. Многие отправились в Тисовый лес. Я проверил маяк и пляж. Кто-то продолжал исследовать деревню, кладбище и другие места. Остров не такой большой, чтобы потерять кого-то. Ни Василиса, ни я… ни кто-либо еще не обнаружил следов Лизы. Она пропала.

– Сколько вы ее искали? – спросил Феликс.

– Три дня. Два гребаных дня мы бродили по острову. Потом подключили к поискам городские службы, и на третий день исследовали море и дно у острова. Ничего. Мы не нашли ни тела, ни одежды, ничего того, что могло бы ей принадлежать.

– И никаких следов? – решила убедиться Магдалина.

– Никаких.

Исчезновение жены Власа очень напоминало по своим обстоятельствам исчезновение Дениса. Когда исчез сын супружеской четы Лариных, его следов или каких-то других знаков присутствия ребенка в этом мире не было обнаружено.

– Я добивался, чтобы поиски возобновляли. Первый год мне еще удавалось это делать, но потом… потом мне больше никто не хотел помогать. Через год мою жену признали без вести пропавшей и мертвой…

– Мертвой?

– Если долго кого-то не находят, их признают мертвыми. Где она может еще быть, если с острова нельзя уплыть? Только…

«Упасть в море», – закончил за него Феликс.

– И вы уверены в том, что она не могла позвонить на материк, вызвать себе лодку, яхту или еще что-нибудь, чтобы уплыть? – поинтересовалась Магдалина.

– Мы проверили все звонки. Василиса держит под контролем все телефонные разговоры. Ничего не обнаружено. Расследование проведено тщательным образом, но недостаточно хорошо, чтобы найти Лизу.

Феликс понимал злобу и отчаяние этого человека. Он мысленно представил себя на месте Власа, и его тут же передернуло.

– А спустя неделю после исчезновения Лизы, пропала Офелия. Моя дочь.

Влас не мог сдержать слез. Мужчина всхлипнул и вытер пальцами пробивающиеся слезы в глазах.

– У нее очень красивое имя, – мягко и искренне произнесла Магдалина.

Влас запрокинул голову к небу, надеясь, что это поможет слезам закатиться обратно. Мужчину начало немного трясти в плечах и руках. Он едва стоял на ногах.

– Знаете, как сломался этот телефон?

Влас обратил свой взгляд к телефонной будке, что стояла неподалеку от них.

Феликсу показалась очень любопытной такая смена темы.

– Мы с Офелией пытались звонить Лизе. Видите ли… пропала она и ее телефон. Никаких других вещей она с собой не взяла.

«Люди не берут с собой телефоны, если хотят покончить с собой. Или берут, но оставляют в них какую-нибудь запись или сообщение», – размышлял Феликс.

Как бы там ни было, но это обстоятельство показалось ему крайне странным.

– Мне приходилось успокаивать дочь. Ей было шесть лет, когда это случилось. Сейчас она ровесница Софи. Они дружили. Софи, Дениска и Офелия – дети нашей деревни. Самые славные дети во всем мире. Почему только этот мир их так не любит?

Влас снова вытер слезы и собрался с духом, чтобы продолжить.

– Так вот… мы звонили Лизе. Пошли гудки. Трубку держала Офелия. А потом я услышал, что гудки закончились, и кто-то начал говорить в трубку. Вернее… я слышал странный шум, треск, помехи… Я видел свою дочь тогда. Я видел, как она замерла ее глаза, были широко открыты, и она не моргнула ни разу. Будто погрузившись в некий транс или какую-то прострацию, она стояла и слушала этот треск. Это продолжалось около пяти или семи секунд, но для меня прошла вечность. Я не знал, что стоило мне сделать в тот момент, но выхватывать у нее трубку я не собирался.

Влас провел ладонью по капоту машины, посмотрел снова на телефонную будку и продолжил:

– А потом телефонный аппарат задымился. Вспыхнули искры, пошли струйки дыма… Офелия пришла в себя. Когда я просил у нее, что она слышала и с кем разговаривала, она ответила, что мама ждет ее ночью в маяке.

Феликс почувствовал, как вокруг стало холодно. Или холодно было только ему? В любом случае от этой странной истории его бросало в дрожь.

– Я отвел Офелию к Нестору Аркадьевичу. Он и Лир посмотрели ее, померили температуру, послушали сердце, проверили сознание и работу памяти и мышления. На вопросы об этом телефонном звонке она отвечала всегда одно: «Мама ждет меня ночью в маяке».

Феликс старался сложить всю картину происходящего в едино целое, но на данный момент из того, что он имел, картина получалась не самой привлекательной.