Страсти Тьмы

– Убийства не совершал. Пьян не был. В своем уме. И как же такой законопослушный и чертовски полезный свидетель оказался в тюрьме? – настаивал на своем Феликс.

Василиса смирились с тем, что ей придется раскрыть все карты. Нет смысла скрывать всю правду.

– Все дело в людях, Феликс. И в их горе.

Эти слова пронзили его сознание слишком остро. Василиса видела в этом происшествии психологическую составляющую.

– Отчаяние и жажда возмездия толкают человека на разные поступки. Влас потерял свою семью. Что бы вы сделали, если узнали, что есть тот человек, который видел вашу дочь в момент ее «исчезновения». Можно ли усомниться в его словах? Печаль затуманивает разум, сужает его до фактора отчаяния. В случае с Власом этим фактором стало исчезновение Лизы и Офелии. Последнее пришлось для него страшным ударом. Виктор, человек, который мало нравился Власу. Они постоянно ругались по мелочам. Глупости, не правда ли? Но тут… тут пропали дети.

Василиса сама держалась из последних сил. Было видно, как она оттягивает самый страшный финал своего повествования.

– Что же случилось, Василиса? – спросила Магдалина.

Василиса посмотрела на плакат розыска, на котором изображено детское пухленькое милое личико маленькой девочки.

Офелия.

– Часто деньги становятся средством для достижения цели. У Власа были деньги. И после исчезновения Офелии была цель. Он нашел своего виновника. Своего субъективного виновника. Как я уже сказала, отчаяние толкает людей на разные поступки…

Но Феликс уже все понял. Ему не требовалось дальнейших объяснений Василисы, чтобы понять то, что произошло.

Он сам ответил на свой вопрос:

– И Влас заплатил большие деньги, чтобы его «виновника» посадили в тюрьму. Он жаждал возмездия, наказания преступника. Потустороннюю силу трудно наказать, а вот человека… Это ему было нужно, чтобы унять боль.

– Но ушла ли она? – задалась вопросом Магдалина. – Влас же сам понимает, что не Виктор являлся причиной исчезновения…

– И мы все это понимали, но против решения суда и больших денег здравый смысл зачастую проигрывает, – ответила Василиса, – поэтому ему дали срок на два года. Влас вполне удовлетворился этим, чтобы получить какое-то душевное спокойствие и умиротворение.

– Но он его не получил…

– Разумеется, нет… Жена и дочь к нему не вернулись. И я уверена, что он не считает их мертвыми.

И Феликс так не считает, пускай и не может никак это доказать или даже объяснить. Впервые ему приходиться столь часто полагаться на свою интуицию, в которой он редко, когда бывает уверен.

– Если ему дали срок два года, значит… – размышлял он.

– Мы все ждем его возвращения, – спокойно ответил Борис.

Если так, то ждать осталось недолго. Очень скоро Феликс сам сможет узнать у единственного свидетеля исчезновения все подробности увиденного им той злосчастной ночью.

– Спасибо, что помогли нам, – ответила Магдалина Василисе, – это очень важно.

Женщина ответила вежливой улыбкой и кратким кивком.

Феликс принял решение о следующем своем шаге. Самое правильное дело, которое они должны совершить, так это поговорить с Сабиной о ее брате и узнать ее мнение о произошедших событиях двухлетней давности.

Феликс и Магдалина уже хотели покинуть участок, но вдруг двери распахнулись, и комнату, запыхавшись, влетел господин Вольфганг, который впервые оказался без сопровождения своего пса.

Увидев Магдалину (именно ее), Вольфганг замер, словно вкопанный. По его лицу стекал пот. Он бросил взгляд на Василиса и наконец подал голос:

– Хочу заявить о пропаже!

Он снял свой котелок и смахнул пот с макушки.

– Вы знаете, что я человек пунктуальный, педантичный и самых честных правил. Конечно, порой я бываю неловок, спешен и забывчив, но только не сегодня! Только не сегодня, господа, помяните мое слово! Ох, как мне жаль…

– Что случилось, господин Вольфганг? – сохраняя непоколебимое спокойствие, спросила Василиса.

Мужчине понадобилось время, чтобы отдышаться. Кажется, он бежал в участок сломя голову.

Он снова бросил странный взгляд на Магдалину, а потом объяснил:

– Мне так жаль! Но это просто ужасно! Я не понимаю… ваш роман, Магдалина! Ваша замечательная книга, которую я уже начал читать! «Темное милосердие». Мой экземпляр… пропал!

Феликс, Магдалина, Василиса и Борис переглянулись. Борис поднялся со своего места и занялся делом, задав логичный вопрос:

– Где вы видели книгу в последний раз?

– На своем прикроватном столике! Я читаю перед сном: обеденным и ночным. Поверьте, я не мог никуда ее деть! Понтий и Цезарь очень вежливо относятся к книгам и никогда к ним не прикасаются – мне же вы можете поверить!

– Мы вам верим, господин Вольфганг, за это можете не беспокоиться, – поспешила успокоить главу деревни Василиса, – а сейчас мы должны осмотреть ваш…

Но она не успела закончить фразу, потому что следующей в отделении после усиленного стука появилась Нелли Белинская.

Вся в слезах, она посмотрела на Феликса, потом на Магдалину, а затем и на остальных присутствующих.