Страсти ума, или Жизнь Фрейда

Он взял под мышку один экземпляр для себя, затем попросил продавца завернуть второй экземпляр и послать его доктору Йозефу Брейеру. Зигмунд решил не вручать этот экземпляр лично, он хотел, чтобы книга стала сюрпризом, ибо в ней была строка, о которой он до выпуска умалчивал: «Посвящается доктору Йозефу Брейеру в знак дружбы и уважения». Он не ожидал, что Йозеф сразу же прочтет книгу, в ней было более ста страниц. Возможно, он зайдет к нему в следующий полдень на чашку кофе или же поужинает с ним.

Но от Йозефа не поступало вестей два дня. Зигмунд не знал, что и думать. На третий день, не выдержав, он устремился через площадь Стефана к дому Брейера. Матильда тепло его приветствовала; он сразу же понял, что она не слышала ничего о книге.

– Йозеф в библиотеке, Зиг. Поднимайся, а я пришлю вам_ напитки.

Йозеф писал за рабочим столом. Он поднял голову, увидел Зигмунда и отвел глаза. Зигмунд подумал: «Он не рад видеть меня! Он выглядит смущенным. Что же произошло?» Вслух он спросил:

– Йозеф, ты получил экземпляр моей книги?

– Да, получил.

– У тебя не было времени прочитать ее?

– Прочитал. – Голос был бесстрастным, без интонации.

– Тебе она не понравилась? Йозеф пожал плечами и сказал:

– Она не безнадежно плохая.

Зигмунд почувствовал себя так, как если бы ему нанесли пощечину.

– Ты не можешь вспомнить ни одного хорошего пассажа?

– …Да, она хорошо написана.

– Спасибо, Йозеф, я всегда стремился отработать хороший стиль. – И он добавил с горечью: – А как насчет научного материала? Нового подхода к психиатрии?

– Не думаю, что ты свел воедино две половинки, соматическую и психическую. Они расходятся как несовместимые. И к тому же твоя привычка нападать на авторитеты в каждой области, на наиболее уважаемых людей в медицинской науке… Никто не поблагодарит тебя за новую ересь, будто психический фактор имеет такое же отношение к афазии, как физические нарушения. Разумеется, не поблагодарят Вернике, Хитциг или Лихтгейм.

– Я не ищу благодарности, Йозеф, я стремлюсь только к объективному анализу собранных мною доказательств.

Йозеф не ответил, а вместо этого позвонил горничной. Когда она вошла, он спросил, приехал ли доктор Рехбург.

– Нет, господин.

– Приведи его сюда, как только он появится. Зигмунд почувствовал острое разочарование. Когда горничная вышла, он сказал охрипшим голосом:

– Йозеф, ты не упомянул о посвящении. Я хотел выразить тебе почтение. Надеялся, что это доставит тебе приятное.

– …Да. Ну, спасибо.

Горничная ввела доктора Рехбурга. Увидев Зигмунда, он, казалось, отпрянул назад. Зигмунд рассуждал: «Он и Йозеф уже обсуждали книгу. Они ее не одобряют. Это объясняет его смущение». Он пошел быстро к двери, пробормотав «до свидания», и, не глядя ни на кого, вышел на улицу. Устало плетясь домой, в пустую квартиру, он медленно обдумывал положение:

«Мои разногласия с Йозефом углубляются. Почему? Он соглашается со мной шаг за шагом, а затем отвергает мои выводы. Мое теплое посвящение лишь смутило его, словно он боялся, что медицинский мир обвинит его за содержание книги. Ведь он знает так же хорошо, как я, что существуют нарушения речи, вызванные внушением, что подсознательное может выступать в роли злодея, порождающего афазию. Почему он колеблется признать это?» Зной сменился проливным дождем. Влажность воздуха и отсутствие пациентов выводили его из себя. С неба полилось еще сильнее, когда в пятницу вечером он отправился в горы. Он взобрался на Раке, полагая, что физическая усталость рассеет его мрачное настроение. Там он нашел несколько эдельвейсов, которые принес Марте. Она засушила под прессом все цветы. Ему не хватало свежего, озаренного улыбкой лица Марии, которая рассчиталась и ушла от них в преддверии свадьбы; взамен Марта наняла старую Нанни, рекомендованную друзьями, которым она была уже не нужна. Бродя вокруг виллы на следующий день, он решил, что старая няня не подходит детям. Он сетовал в разговоре с Мартой:

– Мартин – хороший мальчишка, приветливый, добрый, умный. Ты заметила, что он произносит уже много слов? Но эта старая карга портит нашу маленькую женщину. Матильда выросла непослушной, она отказывается подчиняться из принципа и говорит «нет» на каждое мое предложение. Кроме того, Нанни не имеет права выговаривать детям. Не понимаю, почему ты ее не одергиваешь? Надеюсь, что ты не намерена удерживать ее, когда мы переедем на Берггассе? Я могу добавить в случае нужды кое–что к ее пенсионному фонду.

Марта ответила нежно, но твердо:

– Дорогой, почему бы тебе не подняться на Шнее–берг? Тебе полезен воздух. И не беспокойся за Матильду; это пройдет. К завтрашнему дню или к следующей неделе она вновь станет маленькой девочкой, какую ты любишь.

Шнееберг изгнала из него раздражение и огорчение по поводу позиции Йозефа. Он вернулся усталым, принял теплую ванну и искупил свою вину перед Мартой, поужинав вместе с ней в пивной, где пели народные песни.

4