Страсти в старинном поместье. Книга вторая

Миранда объявилась около десяти вечера. Очевидно, Гилли обладала немалой психической силой, так как звонила Миранда именно из отеля «Палаццо Версаче», что на Золотом побережье, в курортном сердце Квинсленда.

— У меня был долгий разговор с твоим другом Стивеном, — сообщила она ошеломленной Бронте.

— Смеешься?

— Разве он тебе не сказал?

Бронте решила не информировать мать о том, что не говорила со Стивеном.

— Как бы то ни было, я хочу, чтобы вы с Максом знали: я уже встречалась с моими адвокатами. Я подаю на развод.

— И кто же этот парень?

Бронте никогда надолго не забывала об отце, поэтому в ее вопросе прозвучала горечь.

— Какой парень? — Сама оскорбленная невинность. — Боже мой, да какойеще парень? Я звоню, чтобы сказать вам с Максом, что я в безопасности и у меня все хорошо... Ну, достаточно хорошо. А откуда у тебя такая ирония?

— Извини, мама.

Бронте было безразлично, раздражает ли Миранду слово «мама».

— У тебя такой острый язык. Я беспокоюсь за тебя, Бронте. По-настоящему беспокоюсь.

Перерождение, вызванное минувшим днем?

Миранда хотела поговорить с Максом, но Макса подкосила усталость и чувство освобождения, и он сладко спал на пуховой перине на широкой кровати. Прежде чем заснуть, он заявил, что никогда отсюда не уедет. Миранда пообещала перезвонить. В своем преображении она зашла еще дальше: поинтересовалась, как дела у Гилли. И послала ей горячий привет. Совершенно не мать Бронте.

Закончив разговор, Бронте постучалась в дверь комнаты Гилли. Гилли тоже легла, но совсем незадолго до звонка Миранды.

— Открыто, родная моя, — крикнула Гилли. — Кто это звонил?

Она включила лампу на прикроватном столике и села в постели. В полумраке она казалась до странности молодой. Ее седые волосы были уложены в косу.

— Это мама, она же Миранда. — Бронте выложила новости. Она порадовалась, что на Гилли была голубая атласная пижама, которую Бронте ей купила взамен прежних ночных рубашек, которые не возьмешь с собой в больницу. — Могу тебе сказать, что твое предсказание насчет «Палаццо Версаче» попало в десятку. Странно, что ты не пыталась работать на телевидении. Миранда не сказала, кто послужил причиной ее благоразумного решения, но она-таки подает на развод. Встречалась с юристами. Похоже, она вознамерилась пройти через искупление, мне остается только надеяться, что такое настроение останется с ней на всю жизнь. Она посылает тебе горячий привет!

— Вот это да! — Гилли яростно взбила подушку. — А ты уверена, что это была Миранда?

— Я же тебе говорю! Она вдруг стала ласковой, заботливой. Кстати, она разговаривала со Стивеном.

Наступило молчание, во время которого Гилли расправляла простыни.

— Он доверился Максу и мне, так как ты ясно дала понять, что не будешь с ним разговаривать.

— Это единственный известный мне способ поставить на своем, — заявила Бронте в свое оправдание. — Кстати, — сухо осведомилась она, — винтовка не была заряжена?

Гилли широко зевнула и откинулась на подушки.

— Брандт об этом не знал.

— Не знал и Стивен, однако подошел к тебе.

— У него храбрости столько же, сколько еще кое у кого из моих знакомых. Может, пойдешь поговоришь с ним, а мне дашь поспать? — предложила Гилли.

Бронте подошла к двери и послала Гилли воздушный поцелуй.

— Я люблю тебя. Сладких тебе снов.

— Я тебя тоже люблю, маленький мой ангел, — отозвалась Гилли. — Я могу читать тебя как книгу.

Эту ночь не назвать черной. Ее не назвать темной. Луна и звезды освещали небо так, что оно приобрело оттенок индиго. Тот же оттенок лунный свет отбрасывал на траву. Вдали виднелся родной для усадьбы «Иволги», словно вырезанный из картона силуэт вулкана: острый пик и круглый холм, затеняющие усадьбу.

В кухне Бронте налила себе стакан холодного белого вина и отнесла его на заднюю веранду. Она не имела представления, где находится Стивен. Может быть, он тоже уже отправился спать. Может быть, стоит разорвать с ним бесповоротно, но Бронте не стала этого делать. Ее чувства смешались.

Справься с этим, детка. Ты за себя.

Жертва своего острого зыка. Но все дело в том, что она была слишком уязвлена недоверием Стивена. Ее чувства к нему не переменились. Она в него по-прежнему до безумия влюблена, однако несчастлива и неуверенна. Она пережила такие тяжкие годы, что один день не мог изменить ее. Ей нужен человек, которому она сможет доверять. Такой человек, который является таким, каким он ей представляется. С множественностью личин она не желает иметь дело.

Разве она слишком уж много требует?

Белая бугенвиллия протянулась вдоль широкого навеса наподобие вуали невесты. Гардении, олеандры, другие экзотические цветы буквально наводнили сад и источали такой густой аромат, что в нем можно было утонуть.