Страсти в загробном мире и наяву. Знамение

Володя остановил речь Алексея, сказав:

– Вот, вы мне все хотите доказать, что чудеса, которые, происходили, с вами являются подтверждением существования Бога. А я все упираюсь. Я же вам уже говорил, что сегодня не готов менять свой образ жизни, хотя я и хочу послушать рассказ о вашем очередном чуде и опровергнуть все ваши доводы, если они укладываются в систему случайностей. Есть такая теория, называется теорией вероятности. Поэтому если ваш рассказ станет исключением из этой теории, то я могу поверить тому, что с вами действительно имело место чудо. А если такого не произойдет, то извините, Алексей Иванович, я не поверю, что с вами произошло оно. Вот видите, Алексей Иванович, какой я нудный человек. Во всем стараюсь оправдать свое невежество в области религии. Я крещенный и поэтому, в какой-то степени, принадлежу к нашей православной церкви. Сейчас я нахожусь на том уровне веры, который был когда-то у вас. Вы были когда-то захожанином. Вот и я такой же захожанин, но прихожанином я сегодня не могу стать, потому что не имею той веры, которая мне позволила бы стать таким как вы. Володя замолчал.

Алексей, нахмурившись, сказал:

– С теорией вероятности я тоже немного знаком. Когда-то изучал ее в военном училище. Я хорошо знаю о том, что место, в которое только что попал снаряд, так называемая воронка, может защитить солдата от других снарядов, выпущенных одним и тем же орудием. А как можно рассудить все то что, если из этого же орудия все снаряды начнут бить в одну точку, станут попадать в одну и ту же воронку. Значит ли это, что все происходящее случайно? Наверное, нет. Я, думаю, наводчик стал бить прицельно по укрывшемуся от снарядов противнику.

– Резонно, Алексей Иванович. Наводчик стал целиться в ту воронку, в которую попал первый снаряд. И если наводчик как Бог, то он обязательно попадет вторым, третьим, четвертым и последующими выстрелами в эту же воронку. С этим я согласен. Вот когда вы мне представите такого рода попадание в цель, то я приму ваши доводы в пользу не «наводчика» как такового, а в пользу того, кого вы подразумеваете в образе «наводчика», то есть в пользу самого Бога, который специально для вас создал подобную ситуацию в вашей жизни.

– Все происходило со мной, когда я уже уволился из издательства и начал заниматься челночным бизнесом. Тогда мы с Павлом – моим сыном, ездили в Варшаву за товаром. Он жил в Севастополе, а я в Подмосковье. Обычно мы добирались поодиночке до Бреста, а оттуда автобусом или электричкой ехали до Варшавы. Если добирались электричкой, то приходилось останавливаться в Варшаве с ночлегом, если же автобусом – то мы успевали в один день сделать все дела и уехать в Брест. В Бресте мы успевали сесть на московский поезд, на котором к утру мы приезжали с товаром в Москву. Поторговав несколько дней, вместе со мной Павлик возвращался в Севастополь, забрав с собой часть купленного товара. Оставшийся товар я расторговывал в Москве. Когда товар заканчивался, мы созванивались, назначали день и весь цикл повторялся. Вот таким образом начиналась наша совместная работа. Однажды, за день до назначенного отъезда, я заболел гриппом. С вечера температура поднялась до тридцати девяти градусов. Всю ночь я плохо спал, хотя и принимал таблетки, температура не становилась нормальной. Утром я должен был ехать в Москву, на Белорусский вокзал, где в 14.00 отравиться на поезде в Брест. Все срывалось. Проснувшись в шесть утра, я стал замерять температуру, она оказалась внушительной – тридцать восемь и два. В таком состояния ехать я не мог. Я не находил выхода. Павел уже находился в пути, сообщить о моей болезни было невозможно. Все принимало серьезный оборот. Мне нужно было ехать. Лена переживала за меня. Боялась, что Павел вздумает ехать в Варшаву один. Она ходила по комнате и думала, чем может помочь мне. Вдруг она резко подошла к моей койке и сказала: