Страстная мечта, или Сочиненные чувства

Только после того, как это будет сделано, можно разделить ее вначале на физиологические элементы, а на основе этого – на психологические элементы. Я знаю несколько практических методик (моя цель – найти способ реализации каждой теории; теория без практики не моя область, и я ее отбрасываю), которые помогут актеру оценить и проанализировать пьесу и свою роль с литературной, психологической, общественной и бытовой сторон. Литературный анализ оставляю на Ваше усмотрение. Вы должны оценить эту теорию не только как писатель и критик, но и с точки зрения практического применения. Необходимо, чтобы теорию подкреплял практический и тщательно проверенный метод.

Пока что мне ясно, что перед тем как вплотную подступать к анализу моей системы, мы должны:

а) привести в рабочее состояние «процесс воли»;

б) привести в рабочее состояние «процесс искания» – в литературной беседе (оставляю это Вам), поскольку знаю, как разрабатывать и поддерживать процесс искания;

в) знаю, как привести в рабочее состояние «процесс переживания»;

г) еще не совсем понимаю, как разработать «процесс воплощения» роли, но я изучил основы и, как мне кажется, вот-вот найду для этого способ;

д) «процессы слияния и воздействия» вполне ясны.

Теперь я должен найти практический способ стимулировать воображение актера во время всех процессов. Эта область очень плохо изучена в психологии, в особенности творческое воображение актеров и людей искусства. Что касается всего остального, думаю, все это не только хорошо изучено, но и прошло довольно тщательную проверку. Полагаю, Вы согласитесь со мной во всех отношениях. Другие теории, о которых Вам рассказывают третьи лица, могут быть вполне обоснованы, но они затрагивают разум и не затрагивают душу. В этом и заключается основная трудность. Не трудно понять и запомнить, – трудно почувствовать и поверить.

Значительная часть работы по подготовке системы была проделана благодаря помощи Леопольда Сулержицкого, ассистента Станиславского. Станиславский выбрал Сулержицкого на роль преподавателя его системы в одной из частных школ актерского мастерства в Москве. Этот эксперимент стал настолько удачным, что несколько студентов Сулержицкого вошли в труппу Московского Художественного театра и сформировали костяк Второй студии.

Вскоре после основания Второй студии, Немирович-Данченко объявил всей труппе Московского Художественного театра, что новая система Станиславского должна быть изучена актерами и принята в театре. Однако актеры восстали против этого решения. Станиславский был вынужден признать справедливость их возражений, поскольку еще не до конца подготовился к такой программе. Он изменил свою обычную манеру работать ради эксперимента, но при этом его игра частично утратила выразительность, и даже зрители это заметили. Станиславский понял, что еще не нашел подходящих средств для продолжения пути: не к сознанию, а к сердцам актеров, – тем не менее, продолжал экспериментировать.