Страстная неделя

Город, выросший перед ними, был сдавлен со всех сторон, зажат укреплениями с треугольными люнетами, воротами и контргардами, которым, хотя это были типичные вобановские сооружения, придавал средневековый облик полуразрушенный высокий замок; сам город чем-то напоминал ощетинившегося ежа. Та его часть, где жили шесть тысяч человек, казалась очень тесной, над ней возвышались дозорная башня и церковь св. Вааста. Трудно было разобраться в сложной системе опоясывавших часть города каналов с двумя мостами, по которым мушкетеры въехали в Бетюн. Они внезапно почувствовали себя в плену у домов. Слабое освещение, редкие фонари, в которых горело ламповое масло, плохо мощенные улицы, с обеих сторон лавчонки, в этот час уже закрытые: нельзя сказать, чтобы город встретил их приветливо, хотя в окнах и хлопали на ветру мокрые белые флаги. С улицы видны были дворики, где стояли вонючие лужи, а на протянутых в окнах веревках сушилось белье. Привлеченные появлением кавалерии, из домов выходили бедняки в сопровождении оборванных полуголых ребятишек. Они хранили молчание, и только на углу улиц Виноградных лоз и Большеголовых из окон раздались первые крики: "Да здравствует король!"

- Как вы думаете, к литургии мы опоздали? - спросил Монкор.

Теодор пожал плечами. Его интересовало не богослужение, а хорошая постель. Где их расквартируют? И тут им тоже пришлось устраиваться кто как может. На Главной площади, перед башней, торчавшей над домами, кавалеристы спешились.

Сейчас здесь было просторнее, чем в ту ночь, когда в городе останавливался король, потому что ярмарка кончилась и все разъехались. По слухам, около города видели императорские войска; во всяком случае, граф де Мольд, комендант города, тот самый, что был недоволен и в самом деле сухим приемом, который оказал ему прошлым утром его старый друг господин де Блакас, распорядился запереть ворота; королевским кирасирам и гренадерам, несмотря на усталость, пришлось выделить пикеты: они ходили дозором вдоль крепостных стен и стояли на карауле в контргардах. Теодор был рад, что избежал наряда. Ведя в поводу Трика. он отправился на поиски дома, при котором была бы конюшня или сарай, и вдруг остановился в удивлении.

Перед ним, опираясь на трость, стоял человек с явно военной выправкой, хоть и в штатском; он держал за руку мальчика лет десяти, по всей вероятности напроказившего, и выговаривал ему что-то. Теодор сразу узнал его по голосу: это был тот седоусый майор в длинном сюртуке, который тогда ночью, в Пуа. требовал, чтобы вооружили народ, тот, чей сын пошел волонтером...

Жерико поддался безрассудному порыву: а вдруг у этого отставного военного, подумал он, найдется, куда поставить коня, но нет, скорее, он почувствовал, что в его жизни настала минута, когда ему необходимо поговорить именно с таким человеком, как тот, что стоял перед ним.

- Господин майор, - сказал он. И тотчас же понял, что путь к отступлению отрезан. Ну что ж, придется броситься очертя голову в бой!

Человек остановился и обернулся. По-видимому, форма мушкетера произвела на него то же впечатление, что и на Каролину Лаллеман. - он дернул мальчика за руку и пошел прочь, бормоча что-то себе под нос и хмуря брови, но тут Теодор сказал как раз то, что должно было остановить седоусого.

- Господин майор, мне надо поговорить с вами... Не смотрите на мой мундир... Мне нужно поговорить с вами, чтобы знать, что делать...

Майор снова в нерешительности остановился и посмотрел на мушкетера.

- Поговорить со мной? - переспросил он. - Но почему именно со мной, молодой человек? Я вас не знаю.

- Зато я вас знаю, - сказал Жерико, - и не поверю, чтобы бывший друг Лазара Гоша отказался в такой вечер, как сегодня, помочь мне своим советом...

- Вот как, - удивился тот, - а откуда вы меня знаете, сударь?

- Я знаю вас с прошлой ночи, господин майор. В лесу над кладбищем, там. в Пуа...

Старик офицер вздрогнул, потом поглядел по сторонам и неожиданно решил:

- Идемте ко мне, там нам будет удобнее...

Он жил совсем рядом, в той стороне, откуда пришли мушкетеры, в странном, формой похожем на подкову переулке, который обегал нечто вроде амбара, построенного на развалинах капеллы св. Николая, назывался этот переулок Тесным, и, надо сказать, с полным основанием.

- Лошадь вы можете поставить напротив, у господина Токенна, видите, вон какая у него большая кузня, там занято не меньше сотни рабочих. Он человек услужливый: мы сейчас его спросим, он живет на другом конце улицы, около Братства милосердых. И воду не придется издалека носить, у нас хороший водоем... да нынче еще сплошные дожди! Вас я уложу на кровати сына, он уехал в воскресенье, а кровать, как мне кажется, вам куда нужнее разговора...

Кроме Жана, десятилетнего мальчика, и сына, отправившегося в Париж, у майора была еще двадцатидвухлетняя дочь Катрин, но она была больше похожа на свою мать, чем на святую Екатерину с картины Рубенса: и мать и дочь были блондинки, с гладко прилизанными волосами, начесанными на уши, обе маленького роста и складные, хоть красивыми их и нельзя было назвать.