Страстная неделя

Уже выйдя на набережную, полковник столкнулся с офицером Национальной гвардии в традиционной меховой шапке с золотым шнуром. Секунду он колебался. Неужели это тот самый Александр де Лаборд. которого он знавал еще в Испании? Род занятий Лаборда был тогда не совсем ясен. Позже Фавье встретился с графом в 1814 году-оба были членами комиссии, ведшей с союзниками переговоры о капитуляции Парижа. Как-то вечером у них произошел весьма и весьма занятный разговор. С прошлого года граф де Лаборд охотно стал вспоминать своего отца, гильотинированного в 1793 году. Хотя всем было известно, что мать прижила Александра от некоего австрийского принца... До Термидора Александр служил в австрийской армии. Но тогда, в тот вечер, когда в Париже ожидали вступления союзников и они оба находились у заставы Клиши, неподалеку от долговой тюрьмы, куда сносили трупы и где стояли со своими повозками беженцы-крестьяне, кто тянул тогда Александра де Лаборд за язык рассказывать полковнику Фавье о том, как он во времена Директории, возвратившись молодым человеком во Францию, стал заниматься живописью и, представьте себе, у самого Давида...

сейчас у Давида занимается сестра Александра-Натали, герцогиня Муши... так вот тогда он увлекался опасными идеями и вступил в группу необыкновенных людей, их звали "Равными", да-да, дорогой мой, вы. должно быть. помните имена Дарте, Бабефа? Бывают вот такие апокалипсические, как сейчас, минуты. и тогда доверяешь первому встречному самое свое заветное.

Итак. сему Лаборду, бывшему бабувисту, ныне. в вербное воскресенье 1815 года, поручили охранять королевскую особу.

Правда и то, что сестра его приходится невесткой князю Пуа, командиру национальных гвардейцев, приданных королевской гвардии. Совсем недавно генерал Дессоль назначил Лаборда начальником охраны, и сейчас Александр возвращался во дворец для обхода караулов, которые он поставил еще в полдень.

Александр вежливо козырнул в ответ на приветствие полковника, в котором он в первую минуту не призма-;! Фцвье. а затем приблизился к нему и произнес, понизив голос:

- Дорогой друг, мне хотелось бы поговорить с вами...

Откровенно говоря, "дорогой друг^ не так-то уж обрадовался этой новоявленной дружбе, но как было отказать? Они поднялись во второй этаж. Пост Национальной гвардии, как наиболее важный во дворце, разместили в одном из покоев королевской фамилии, и странно было видеть прихожую и столовую ее высочества герцогини Ангулемской, находившейся сейчас в Бордо, 'забитую людьми-сюда согнали человек пятьдесят в форме Национальной гвардии: гетры, белые штаны, перекрещенная портупея с прицепленной к ней короткой шпагой и лядункой; кто в медвежьей шапке, кто вовсе без головного убора, кто стоит, кто сидит на любом предмете, который можно превратить в сиденье, вокруг стола и маленького столика для посуды, кто вертит в эгальцах самокрутку, кто дымит трубкой-все в самых вольных позах, однако при появлении офицеров солдаты вскочили. Лаборд сказал им что-то, и они ответили криком: "Да здравствует король!" И по говору их слышно было, что все они из простонародья. Большинство небриты.

- Это гренадеры Одиннадцатого и Двенадцатого легионов, - шепнул Лаборд на ухо Фавье. - Выбор пал на них потому, что тамошние командиры-люди вполне надежные.

У командиров был суетливо заискивающий вид, как у мелких чиновников при появлении начальства.

- Мне сделали выговор, - все тем же полушепотом продолжал Александр, за то, что в карауле у Пон-Турнана у меня были люди из Сент-Антуанского предместья. Как вам это понравится...

Это подразделение Третьего легиона, а легионом больше года командует знаменитый Ришар-Ленуар-говорят, он тесть брата Лабедуайера, что вполне вероятно Но подумайте только сами:

здесь, во дворце, и как раз в окружении графа Артуа. есть люди буквально неисправимые. Надо все-таки доверять парижскому народу: предместье, о котором они говорят, я. слава богу, знаю.

Эти национальные гвардейцы готовы лечь костьми за королевский дом-вот и все. Что касается Ришар-Ленуара, король не пожелал его сместить: ведь он сделал для блага королевства куда больше, чем все наши ультрароялисты, вместе взятые! А что до Лабедуайера, он родня Шарля де Дама, командира легкой кавалерии. Пусть нас не учат, дурачье этакое! - Он отвел полковника в сторону. - Я хотел вас вот о чем спросить... Мне известно, что план обороны Лувра разработан не без вашего участия... мы тоже приняли свои меры: удвоили караулы у Пон-Турнана, в картинную галерею нагнали без счета солдат, а внутренняя охрана готова в любую минуту к отходу и прикрытию королевской особы... Но все-таки душа болит за искусство. Вы представляете себе, а вдруг повредят "Брак в Кане Галилеяской"? Но что поделаешь?