Страстная неделя

Именно из этих соображений его послали не через Новые, а через Приречные ворота. Оттуда, кстати, и начинается дорога на Эстер.

— И ты ничего и никого не видел?

Ничего. Никого. Что же это за осаждённый город, из которого выходишь, когда хочешь, и хоть бы раз наткнуться на осаждающих! Да и зачем было Азбрукскому гарнизону подаваться на Бетюн. если под его стенами уже находится кавалерия Эксельманса.

Откуда графу Артуа было знать, что появившийся в полночь у Новых ворот генерал был тот самый генерал Вандамм, которого король сослал в его поместья под Касселем. Одного имени этого генерала достаточно, чтобы его величество передумал ехать из Лилля в Дюнкерк, так как дорога туда лежит через Кассель.

Откуда графу было знать, что, услышав о вступлении Наполеона в Париж, Вандамм покинул свою усадьбу с огромным парком.

раскинувшимся по всему склону Мон-Касселя, с которого можно видеть море, Бельгию и тридцать два города, включая сюда как Бетюн и Эстер, так и Остенде, Лилль, Кале и Сент-Омер. Откуда было графу знать, что Вандамм стал во главе Азбрукского гарнизона, а в пятницу получил по телеграфу приказ явиться в Дуллан в распоряжение Эксельманса. Все остальное была чистая выдумка… После того как его не впустили в Бетюн. Вандамм обогнул город и. нимало не интересуясь принцами и королевской гвардией, ночью продолжал путь прямо на Сен-Поль.

Тем временем весть, что, того и гляди, нагрянет Эксельманс с целой колонной кавалеристов, молниеносно распространилась по Лестрему, Ла-Горгу, Эстеру. Били сбор, ходили из дома в дом будить офицеров, лил дождь, люди выбегали на улицу, не успев толком одеться, в неизвестных направлениях мчались конные, то и дело приходилось окликать мелькавшие в темноте тени или наталкиваться на группы солдат. Командиры конвоя попадали к гренадерам, командиры гренадеров-к мушкетёрам.

Труднее всего было собрать кареты, паника постепенно охватила всю местность от Ла-Фосса, где застрял граф Артуа. до Эстера. городишка, широко раскинувшегося на том берегу Лиса.

где остановился на ночлег Мармон. Теперь уже больше нельзя было скрывать правду. Открыть её поручили герцогу Беррийскому, что он и осуществил под дождём, на эстерской площади, у подножия башни, откуда колокола, как выполняющие гражданские обязанности, не перекочёвываю! ежегодно в Рим от страстного четверга до воскресенья, а продолжают отзванивать часы и четверги: вот и сейчас механизм действовал исправно и, заглушая голос герцога, отзванивал мелодию, которую оратор сперва не узнал, но, когда у него в голове всплыли слова:

«Добрый путь вам, мсье Дюмолле! В Сон-Мало вам пристать без помехи…»

— он воспринял это как злейшую насмешку. Его высочество говорил, что с эстафетой только что получено послание короля, который вынужден покинуть Лилль и Францию, местом сбора назначен Ипр, по ту сторону границы. Кто хочет.

может последовать за королём, однако командирам, чьи роты остались в Бетгоне, надлежит вмес7е с теми, что не пожелают покинуть родную землю, вернуться ко вверенным им частям и приступить к расформированию войск.

Итак, мы держим путь уже не на Лилль. а на Байель или, вернее, в безымянный пункт между Байелем и Армантьером.

Просто говоря-в северо-восточном направлении. Так как переход границы должен быть осуществлён в самом ближнем пункте, надо, елико возможно, идти по прямой… Но вот тут-то и начинаются трудности.

Уже и в сумерках было нелегко добираться сюда, а тем более тёмной ночью, когда небо все в тучах и льёт дождь: правда, после переправы через Лис проводник вывел колонну на просёлок, который отходи! от Эстерского шоссе, оставляя вправо дорогу на Армантьер. Однако здесь сразу же началась полоса топей и торфяных болот, которая считалась непроходимой две трети года.

и хотя колонна через каждые сто-полтораста туазов топталась на месте, дожидаясь, пока подтянутся отстающие, все равно на развилках никто не знал, куда поворачивать, а развилок было хоть отбавляй. Здешние дороги пересекаются на каждом шагу, их даже зовут улицами. Это словно большой неотстроенный город.

где ничего не стоит заблудиться, особенно когда то и дело сбиваешься с пути, на повороте стараешься держаться прямой, идёшь полем-и вдруг, смотришь, угодил в камыши. Да это же канава, куда вас, к черту, понесло! Дело в том, что здесь тоже поля разделены канавами на прямоугольники-вот уж большое удобство для путешествия в каретах'…

— Кстати, велено идти все прямо…

— А вам не кажется, что мы кружим на месте? И те, кто нас ведёт, как и мы, ни черта не знают, понятия не имеют, куда идти!

— Кто это сказал?

— Ах, простите, господин маршал! Будь тут хоть какоенибудь жильё, чтобы спросить дорогу…

— Да, но жилья-то не видно. Выселки редки и разбросаны. И какую дорогу спрашивать? На Байель?

— Нет, на Стенверк…

— В Эстере нам объясняли гак: хочешь-иди через ПтиМортье. хочешь-налево, через Дулье. Так или иначе непременно попадёшь в Стенверк, только что через Дулье немножко подальше, ну да не беда.