Страстное искусство. Женщины на картинах Ван Гога, Рериха, Пикассо

Речь шла о получении должности секретаря Иператорского общества поощрения художеств, которую Николай Рерих все-таки получил после возвращения из Европы. Конечно, молодой человек очень хотел жениться, но не смог убедить родных с обеих сторон в своевременности женитьбы. Основным камнем преткновения стала материальная сторона и сомнения родителей, что молодой художник сможет обеспечить семью. Тяжело перенося в Европе разлуку с любимой, Николай Рерих в письмах старался убедить Елену, что есть два пути развития их отношений: первый – ожидание, когда он получит хорошую должность, а значит и соответствующее материальное обеспечение, а второй – полная неизвестности и нестабильности совместная жизнь в Париже уже сейчас. «Первый путь вернее и покойнее, – писал Николай, – но он сравнительно только тепл, и в результате только приятная теплота, а второй или холоден, или горяч, и если холод этот, как уж говорил я, в конце концов все же сведется к средней теплоте, то могущий быть жар будет велик и согреет и нас, и многое, многое другое»[103]. Так Рерих реализовывал в жизни то, что описал в своей сказке. Там Певец говорил так:

Царевна! Ты красива, и много я слышал об уме твоем,

но где же дела твои? Нет их, ибо нет в тебе веры в себя.

Выходи, царевна, замуж за князя древнего рода

и каждый день читай в его алой книге имя свое

и верь в алую книгу!

Выходи же, царевна, замуж за именитого гостя торгового,

засыпь палаты свои сверкающим золотом

и верь в это золото!

В покое спи на золотом ложе

и верь в этот покой!

Покоем, золотом, алыми книгами закрывайся, царевна,

от самой себя!

Моего имени нет в алой книге,

не мог я засыпать эту палату золотом

и куда иду я – там не читают алой книги и золото там не ценно.

И не знаю, куда иду я, и не знаю, где путь мой,

и не знаю, куда приду я, и нет мне границ,

ибо я верю в себя!..

Пылкие слова Николая попадали на благодатную почву. Елена Шапошникова была готова к большим свершениям в жизни. Проявляя себя как талантливая пианистка, она хотела развивать именно эти свои способности. Но проявилась в другом, став оригинальным мыслителем и мудрым наставником для людей из самых разных стран и городов.

Слева Николай Рерих. 1893. Архив NRM

О личности Николая Рериха, его удивительно скромной и интеллигентной натуре красноречиво рассказывает эпизод, который он очень подробно описал Елене в своем письме. Случилось это на улице Берлина. Молодой художник обратился к даме, чтобы узнать, как пройти к промышленному музею. Спросил и тут же покраснел от смущения, что нарушил покой красивой женщины. А когда она оказалась очень приветливой и даже поинтересовалась, что он делает вечером, тут же решил, что это дама легкого поведения и побежал от нее прочь со всех ног. Про вечерние развлечения Берлина писал так: «Идти в кафе смотреть безобразия – скучно»[104]. В отличие от других героев нашей книги, которые свою телесную страсть лелеяли и всячески удовлетворяли, Николай Рерих был очень аккуратен в проявлении именно этой грани своих чувств: «Меня очень радует, что чувство к тебе, которое я сейчас поминал, стоит во мне отдельно от страсти. И страсть есть, и большая, но я думаю, она – ничего, это дело нашей природы; лишь бы страсть была честна. Не скрою, как часто мне хочется целовать тебя, как хочется мне гладить руку твою и крепко, очень крепко тебя обнимать. Я думаю, в этом ничего постыдного нет, и скрывать это не надо»[105].