Страстные сказки средневековья Книга 2. (СИ)

- Мне тоже не понятно,- угрюмо заметила она, - может, пояснишь свою удивительную осведомленность?

Щеки строптивицы покрыли неровные бурые пятна.

- Моя сестра проиграла свою невинность принцу, и после этого отец заставил меня держать шахматы даже под подушкой! - ожесточенно призналась Аннет.

Стефания вздрогнула от неожиданности - ничего подобного ей слышать ещё не приходилось!

- А что случилось с вашей сестрой?

- Жанна провела с его высочеством ночь, а на следующий день её отправили в монастырь. Куда ещё девать обесчещенную знатную девицу, которая не сумела за одну ночь понравиться герцогу? Какое-то шахматное проклятие над нашей семьей, не иначе!

- Герцогу?- растерялась графиня.- Какому же это?

- Моей сестре не было никакой разницы, каким герцогством он владеет, - голос Аннет был полон горечи,- хотя его светлость снизошел до особой милости - внес вклад в монастырь!

Сказанное требовало переосмысления, а голова у бедной женщина и без того раскалывалась.

- Но почему ты думаешь, что такова ставка барона?

- Если вы немного подумаете, то придете к такому же выводу!

Стефания подумала, но, не смотря на крайнее недоверие ко всем мужчинам вместе взятым, её выводы не были столь категоричны - мало ли какие заскоки бывают у самодуров баронов? Не всё в этом мире измеряется женскими телами!

- Что же делать? - озадаченно спросила она ожесточенно сжавшую губы девицу, - Я не умею играть! Да и..., - и женщина многозначительно провела рукой по раздувшейся талии.

Но, похоже, Аннет пропустила эту информацию мимо ушей.

- Так или иначе,- подвела она итог разговору,- нельзя сдаваться без борьбы! Вы должны научиться играть!

- Я?!

Стефка была потрясена. Она, конечно, не считала себя совсем уж тупой, но и о своих способностях была невысокого мнения. А тут... за одну ночь научиться такой сложной игре? Наверное, Аннет заразилась безумием фон Валленберга!

- Здесь нет ничего сложного,- между тем, подскочила та к шахматной доске,- ваша основная ошибка, донна, заключается в том, что вы двигаете фигуры, чтобы избежать потерь и только защищаетесь. В шахматах же нужно просчитывать всё на несколько ходов вперед с тем, чтобы виртуозно нападать!

Стефка подивилась такой упорной настойчивости со стороны шестнадцатилетней девицы, но спорить не стала, нехотя усевшись за шахматы. И что толку? Рассвет они встретили, склонившись над доской. У нашей героини болела голова, тряслись от усталости руки, и она с трудом сознавала, что именно от неё требуется - все эти пешки, епископы, викарии и кони вызывали у неё стойкое ощущение тошноты.

Утром их недолгий сон потревожили незнакомые служанки в аккуратной и даже нарядной одежде, подтверждающей их высокий статус в сложной иерархии замковой прислуги. Они принесли два комплекта платья-роб, камизы и корсажи белого и черного цвета, и тут же на месте стали их подгонять под фигуры недоумевающих и зевающих девушек.

- Приказ хозяина,- мрачно пояснила старшая прислуга, в ответ на вопрос графини, - рыжей барышне - черное, белокурой - белое.

- Но я не хочу заранее обряжаться в траур,- попробовала возразить недовольная таким поворотом дела Аннет,- мне пока не по ком его носить!

- Лучше не спорьте,- без особой почтительности угрюмо посоветовала ей другая - дюжая девка лет двадцати,- у нас со всеми разговор короткий - привяжут к столбу и дадут плетей!

У Аннет от возмущения искрами полыхнули зеленые глаза.

- Я что, рабыня?

Служанки, суетящиеся со шнурками и булавками вокруг неё, почему-то весьма пренебрежительно рассмеялись, что совсем не понравилось графине. Какая наглая и распущенная прислуга!

- Что смешного в вопросе демуазель?- холодно поинтересовалась она.

- Так...., потешно же вы говорите,- откровенно пояснила одна из них, хлопотавшая над расшитым бисером головным убором в виде рогатого чепца,- его милость рачительный хозяин и хорошую работницу никогда не покалечит, а что с вас, горемык, взять? Вы ему нужны для забавы!

Оскорбленная Аннет со слезами на глазах прикусила губу, пугливую же Бланку заколотило от ужаса. Замутило от тревоги и графиню, и она, схватившись за живот, вновь прилегла на постель, чтобы успокоить закрутившегося во чреве младенца.

Вскоре Стефания увидела, как чудесно преобразились бывшие послушницы.

Аннет была облачена в черный, расшитый стеклярусом бархат, обнажавший в вырезах роба шелковую сборчатую камизу. Черная же вуаль на энннене, не скрывала, а подчеркивала огненный цвет распущенных до пояса локонов и белоснежную кожу девушки. Бланку же, по контрасту, обрядили в белый шелк, облегающий изящную хрупкую фигурку и открывающий плечи. Головного убора ей не дали, распустив каскад золотистых локонов и украсив высокий лоб жемчужной подвеской. Красота девушек от такого обрамления только выигрывала, если бы не отчаяние и страх перед неизвестным грядущим.

- Какие вы красавицы!

Аннет в сомнении покачала головой.

- Барон не похож на обыкновенного сластолюбца!