Страстные сказки средневековья Книга 2. (СИ)

Ледяные мурашки пробежали по её коже, когда она вдруг осознала, что до неё тут висел скелет. Острые углы камней впивались в истерзанное тело, страшно не хватало воздуха, и женщина тут же вся вспотела, а чуть погодя захотелось пить и по нужде.

Для Стефки начался самый настоящий ад. Трудно пересказать, что она испытала за время заточения - несколько раз женщина погружалась в спасительный обморок, но выходя из блаженного забытья, по-прежнему видела перед собой каменные стены. Голод, жажда, боль от затекшего в неудобной позе тела, зловоние от испражнений так измучили её, что когда по истечению вторых суток у стены появился фон Валленберг, несчастная женщина уже была согласна на все.

- Мадам, вы живы?- раздался, приглушенный камнем, голос.

Узница хотела ответить, но распухший и пересохший от жажды язык не повиновался ей.

- Может, она без сознания?- послышался голос Вальтера.

- Разбивайте стену!- приказал барон.

Когда пленницу достали из-под обломков, фон Валленберг склонился над несчастной:

- Урок пошел на пользу мадам? Если нет, то мы вас немедленно вернем на место!

Единственное, что смогла сделать Стефка, это измученно сомкнуть ресницы.

- Я рад, что хотя бы таким способом заставил вас стать благоразумной!

Спустя час выкупанная, вдосталь напившаяся узница лежала на постели. На израненную спину была наложена новая повязка и мазь приятно холодила пылающую спину, но, увы, на душе не становилось легче. Тупое отчаянное бессилие вылилось в беспрестанно бегущие по лицу тихие безнадежные слезы. Возле кровати стояли барон с братом и, разглядывая осунувшееся, серое лицо пленницы, тихо переговаривались.

- Вот скажи мне, Вальтер,- обращался к брату Валленберг,- она - графиня, знатная и, судя по всему, изнеженная дама, так почему, не смотря на все эти передряги, до сих пор не родила?

- Несмотря на изящное сложение, мадам здоровая и способная к деторождению крепкая женщина!

- И когда же она родит? Сколько я могу ждать?

Согнувшись над больной, Вальтер откинул одеяло и внимательно осмотрел возвышающееся чрево.

- Со дня на день,- уверил он брата,- плод немаленький! Нужно готовиться к трудным родам! Мадам необходим покой. Пусть отлеживается, да набирается сил перед грядущим испытанием.

А то это было непонятно с самого начала! Но, похоже, барона могли убедить быть милосердным к будущей матери только слова брата.

Валленберги ушли, и к скорбному ложу робко приблизились перепуганные девушки.

- Где вы были, мадам? Что они с вами сделали? - всхлипывая, спросила Бланка.

- Отправили в ад, дорогая! - язык по-прежнему плохо повиновался хозяйке.

- Но..., вы же живы?

Стефка с жалостью посмотрела на взволнованные лица своих подопечных.

- Разве только жива!

РОДЫ.

Время родов приближалось. Стефка это ощущала по некоторым изменениям в собственном теле - отеки, слабые боли в пояснице. Первые роды ещё не успели забыться, и роженица прекрасно понимала, что это предвестники новых испытаний, связанных с появлением на свет ребенка Рауля. И как она справится с этим в его отсутствии, графиня представления не имела.

Вальтер оказался хорошим диагностом.

- Скорее всего, сегодня вечером, - заявил он во время очередного визита, и тут же распорядился, обращаясь к королевам,- вам здесь теперь делать нечего! Переждете в другом помещении...

Зато вместо девушек в комнате обосновалась полная, добродушная старушка с вязанием, оказавшаяся замковой акушеркой.

- Всё будет хорошо, госпожа,- напевно заверяла она бледную роженицу,- уж я-то в таких делах разбираюсь, как мало кто! В таком месте, как Копфлебенц редко в какой день не появляется на свет новый младенец, уж скольких я приняла...

Графиня с умеренным интересом слушала эти излияния. Ей впервые пришло в голову, что она не знает, как выглядят эльфийские младенцы, и как бы её роды не оказались самыми скандальными в практике повитухи.

Схватки начались на закате солнца. И все повторилось, как в страшном сне. Напрасно, вокруг неё суетились повитуха и Вальтер, ничем облегчить страдания роженицы они не могли. Боль не отпускала несчастную Стефку, заставляя час за часом корчиться в бесплодных схватках.

Перед самым рассветом в комнате появился обеспокоенный барон. Оглядев измученную женщину, он тихо заговорил с братом, но, не смотря на боль и собственные стоны, Стефка все-таки кое-что расслышала из этих переговоров.

- Насколько это затянется?

- Не знаю!

- Младенец жив?

- Да, только у неё не хватает сил вытолкнуть его из себя!

- Щипцы?

Вальтер замолчал, раздумывая, и Стефка задохнулась от ужаса. В ту пору часто вставал вопрос, кому сохранить жизнь - матери или ребенку, и редко удавалось, применив щипцы, вытащить плод из чрева, не повредив его смертельно. Если же выбирали жизнь младенца, то мать умирала со вспоротым животом.

К облегчению роженицы Вальтер, все-таки, отрицательно качнул головой.

- Нет, ещё рано! Надо дать графине маковую настойку и пусть она пока поспит, отдохнет, а потом с новыми силами начнет все сначала!