Страстный подарок отшельнику

Аларик фыркнул. Кэтрин изумленно на него уставилась. Он выглядел менее напряженным, в глазах блеск, на щеках румянец, молодой и обаятельный, как прежде. Словно и не было этих десяти лет.

У Кэтрин стало тепло и радостно на душе. Так не было даже с Люком. С этими ощущениями следовало разобраться.

Это было что-то новое и очень сильное. Аларик проник в нее, заставив потерять прежде надежный контроль над собой…

— Позвольте мне помочь вам с этим… — Она поспешила к Доротее, чтобы отвлечься от волнительных мыслей.

Аларик наполнил ее бокал красным вином, которым наслаждался до ее прихода.

Кэтрин расчистила место на столе, и Доротея торжественно водрузила блюдо с клефтико в центр стола. Она приоткрыла крышку, и воздух наполнил такой восхитительный аромат баранины и приправ, что Кэтрин непроизвольно причмокнула и прикрыла глаза.

Когда она снова открыла их, то заметила, что Аларик наблюдает за ней. Его взгляд был мягким, а выражение лица беззащитным, но она увидела в его глазах тот же самый сбивающий с толку страх, который сама чувствовала глубоко внутри. Их растущее влечение друг к другу настораживало. Она неуверенно улыбнулась ему, и он улыбнулся в ответ. Всезнающая Доротея стояла между ними.

— Оставлю вас обоих наслаждаться едой. На кухне есть еще овощи, если захотите.

— Я думаю, на столе всего достаточно, — пробормотал он, не сводя глаз с Кэтрин.

— Ты на сегодня свободна, Доротея.

— Я приберусь после того, как вы закончите, а потом…

— Нет, я сам обо всем позабочусь… — Он повернулся к Доротее: — Ты возьми остатки овощей и клефтико и поужинайте с Андреасом.

— Ну, мне не нужно повторять дважды! — усмехнулась экономка, кивнув им обоим. — Хорошего вечера.

— И вам тоже, Доротея, — улыбнулась Кэтрин.

— Прихвати из погреба бутылочку вина к ужину, — добавил Аларик.

— Вы нас балуете. Что-то мне подсказывает, что я должна поблагодарить мисс Уайлд, — подмигнула она Кэтрин и вышла с веранды.

Повисло молчание. Кэтрин чувствовала на себе пристальный взгляд Аларика. Не выдержав, она наконец спросила:

— Что?

— Я просто борюсь с реальностью.

— Звучит серьезно. — Кэтрин взяла свой бокал и сделала глоток. — Отличное вино.

— Точно.

— Скажи, а какой аспект реальности тебя больше всего волнует?

— Присутствие на острове великой Китти Уайлд.

— Не называй меня так. — Слова вырвались у нее помимо воли. Она и сама им удивилась. — Пожалуйста.

— Хорошо. Так вот, как я уже сказал, трудно поверить, что ты здесь и что мы действительно этим занимаемся.

— Едим клефтико из баранины и пьем дорогущее вино, — она взглянула на этикетку, — красное бордо.

Он мягко рассмеялся и покачал головой:

— При чем здесь еда и вино? Ты хоть представляешь себе, насколько ты популярна? И сколько мужчин желали бы оказаться на моем месте?

Кэтрин заерзала на стуле.

— Не нужно так говорить.

— Почему?

— Потому что… ты не любой, и мне неловко.

— Тебя смущает собственная популярность?

— Нет, не совсем так. Просто с тобой я такая, как есть, без притворства и без игры. Это просто я.

Аларик наклонился к ней и улыбнулся:

— Хорошо, просто ты, давай поужинаем и насладимся компанией друг друга.

Они быстро расправились с едой. Фирменное блюдо Доротеи было божественным. А его гостья — совершенно особенная. Всегда была такой, такой и останется.

Аларик не был наивным. Длительное воздержание — да. Но не наивность.

Он знал, чем закончится этот ужин. И это очень, очень плохо.

У него не было женщины больше трех лет.

Переспать с Кэтрин — чистое безумие. Как он сможет вернуться к привычной жизни затворника после ее отъезда?

Однако всякий раз, когда она с вожделением смотрела на него, мужчину в шрамах, он терял над собой контроль. Связь, существовавшая между ними в юности, готова возродиться, если уже не ожила.

— Хочешь еще чего-нибудь выпить? — спросил он.

— Например?

— Ну, не знаю, шампанского, десертного вина, анисового ликера, ракии?

Кэтрин скорчила рожицу:

— Разве это не вредно для печени?

— Ну, одна рюмочка никак не повредит, — улыбнулся он.

Она улыбнулась в ответ, и у него перехватило дыхание. Она и правда красавица и совсем не эгоистка. Не то, что ее мать, занятая исключительно своей карьерой. А вот Кэтрин думает о других. И ее попытка вернуть его в нормальную жизнь говорит о том, что ей не все равно. И ему это очень нравится. Даже слишком. А он должен быть начеку.

— В таком случае шампанское, — сказала она.

Аларик поднялся и принялся собирать тарелки со стола. Кэтрин хотела помочь, но он мягко усадил ее на стул.

— Не дай бог испачкать такое платье.

Но Кэтрин все равно пошла за ним на кухню. Они быстро все прибрали, и это было так естественно для них — вместе делать домашние дела. Но когда он полез в буфет за фужерами, она вдруг сказала:

— Мне кажется, ты не часто убираешь за собой после ужина.

— Кухня — вотчина Доротеи, и она ревниво к ней относится. А связываться с этой женщиной врагу не пожелаешь, — ответил он.

— Да-а, — протянула Кэтрин, — видеть такого красавца, как ты, на кухне, это, по меньшей мере, странно, а может быть, даже сексуально…

Аларик оказался перед ней в два прыжка и накрыл ее улыбающийся рот жадными губами.