Стратагема ворона

От того, что они находились на борту шелкомота, ожидание не становилось менее мучительным. Брезан наблюдал за роями Кел и Хафн на экранах, ворча, как вдруг появился второй рой противника. Он даже не понимал, как описать увиденное, и не думал, что множество формантов – даже искаженных чужеродных формантов – могут оказаться неисправностью системы сканирования.

– Тсейя…

– Я их вижу, – сказала агентесса. Она не изменила курс – в основном потому, что главная часть роя Джедао была занята тем, что строилась в формацию, угрожающую вновь прибывшим. Брезан понятия не имел, откуда Джедао узнал, что они здесь появятся. Никто и никогда не говорил, что Джедао умеет извлекать из систем сканирования дополнительную информацию, но нельзя было исключать, что он припас какие-то трюки.

Брезан с трудом оторвал взгляд от подсвеченного треугольника на дисплее, изображавшего «Иерархию пиршеств». «Мы освободим всех вас от Жертвенного Лиса, – свирепо подумал он, стараясь не думать, выжила ли генерал Кируев. – И тогда я лично убью Джедао, и разорву его на столько кусков, что нечего будет сжигать».

Один из бывших любовников Брезана, парфюмер, однажды спросил, что его так привлекает в жестокости профессии. И неважно, что как штабной офицер он ничего жестокого не видел собственными глазами. Брезану не хотелось признаваться в подобном, но он испытывал определенное удовлетворение от того, что преодолевал препятствия при помощи силы.

«Сосредоточься», – напомнил он себе. Они еще не заняли позиции, а Джедао все еще представлял угрозу. Он взглянул на Тсейю. Все еще поглощена своей задачей. Хорошо.

Битва разворачивалась очень странно. Он понял, что Хафн каким-то образом взяли под контроль четырнадцать знамемотов Кел. Джедао увидел это раньше Брезана и опасным образом сократил большую формацию, чтобы высвободить тактическую группу, которая занялась устранением подразделений, переметнувшихся на сторону врага. Брезан старался дышать глубоко и ровно, чтобы справиться с тошнотой при мысли о Кел, вновь ставших предателями не по своей воле, о том, что они при этом чувствовали…

Нет. Дело не в этом. Он вспомнил сбивающую с толку преданность в глазах генерала Кируев, в глазах коммандера Джанайи. Сам Брезан испытал ужас только потому, что у него не было формационного инстинкта, который внушил бы мысль, что в окружающем его мире все идет как положено. Гекзарх Кел его предупреждала, но он был не готов понять её слова.

– Эта обособленная группа – она что, горит?

Брезан осознал, что Тсейя обращается к нему, и посмотрел на тактический дисплей.

– Да, – ответил он ровным голосом. Каким несчастным коммандером пожертвовал Джедао? Конечно, любой из них был готов послать людей на смерть. Но Брезан ничего не мог с собой поделать. – Кажется, эта группа наседает на корабли, которые Хафн пытаются защищать.

– Понятно, – сказала Тсейя. Теперь она вела их сквозь фейерверки.

Они обсудили, как справиться с ситуацией, учитывая, что битва все усложняет. Если устранить Джедао во время сражения, это навредит шансам роя на выживание. Раз уж Джедао продолжает бороться с захватчиками, они вполне могут позволить ему завершить битву. Брезан прослужил под началом генерала Кируев достаточно долго, чтобы верить в ее компетентность, но они не знали наверняка, что женщина жива. Со своей стороны, Брезан не был подготовлен к выполнению этой задачи.

Поэтому они решили проникнуть на борт командного мота и подстеречь Джедао, когда он вернется в свою каюту, чтобы отдохнуть. Теоретически наличие тела, даже чужого, означало, что ублюдок должен время от времени спать. И был шанс, пусть даже небольшой, что ревенант ослабит бдительность в достаточной мере для их успеха.

Хотя Брезан половину карьеры прослужил на моте, он всегда ненавидел в космических боях одну вещь, а именно иллюзорное чувство изоляции. Можно было почти вообразить, что темнота с её бездонным взглядом – некий защитный покров; можно было перепутать время от времени наступающую тишину с указанием на то, что враг пройдет мимо. Но на самом деле Вселенная отлично знала, как врезать под дых тому, кто слишком много о себе возомнил. Во время первого назначения Брезана на знамемот, в сражении с налетчиками-таурагами, выстрелом из рельсотрона пробило ослабевшие формационные щиты и корпус мота и рассекло женщину рядом с ним напополам.

– Поехали, – промурлыкала Тсейя себе под нос. Брезан вздрогнул, но она разговаривала с мотом. Они теперь находились посреди зоны боевых действий. Тсейя явно знала о формационной механике больше, чем обычно показывала. Иначе она не смогла бы предугадывать действия Джедао, и их бы сбили ещё на подлете. Она уже пробралась через щиты, воспользовавшись модуляционными промежутками и способностью шелкомота ускоряться рывками, очень быстро.

Брезан увеличил субдисплей, на котором отображались данные оптических устройств. С такого расстояния лишь золотая краска, нерегулярно мерцающая в свете щитовых эффектов и огня противника, позволяла отличить пепломот от окружающей его пустоты.