Стратагемы. Искусство побеждать любовью и сексом

«…Будда не входит в мир и не уходит из него,

Не рождается и не умирает,

Будда не сотворен, не взращен и не произведен людьми,

Он не сидит и не лежит, не ходит и не стоит,

Не передвигается в пространстве, и не вращается на одном месте…

Не говорит ни „да“, ни „нет“. Не обретает и не теряет.

Майтрейя не там и не здесь. Не уходит и не приходит.

Его породили заповеди, сосредоточение, мудрость, освобождение.

Его произвели самадхи… Взрастили любовь, жалось и сострадание…»

«Сейчас они будут долго перечислять сорок частей тела, — шепнула Майтри на ухо Майю, — которые отличают Будду от человека, а потом восемьдесят прекрасных качеств Будды. Пока они поют, скажи, как ты сюда попал?»

«Любимая! — сказал Май, обнимая Майтри. — Я попал сюда через медитацию и посредством глубокого самадхи.

Я искал тебя в Сфере Бесконечного Пространства и в Сфере Бесконечного Сознания. Твой компас — золотая капелька, которую ты уронила мне на грудь в Терийоках, указал мне направление к тебе».

«Правильно! — сказала Даки, нежно целуя его лицо и губы. — Там меня и не могло быть. Мне нечего там делать. Там я бесполезна. Что привело тебя ко мне?»

На них зашикали из первых рядов партера, хотя они качались в бельэтаже.

Май снизил шёпот до едва уловимых мыслей и передал их Майтри:

«Нежная моя, сладкая моя Майтри, только ты знаешь, как остановить мой быстрый рост на Земле. Пока я здесь накапливаю минуты в Самадхи, — там для моего тела проходят сутки. Завтра мои годы будут равны годам мамы!»

«Сколько ей? Ты её любишь?» — заглядывая в глаза, спросила Майтри.

«Маме 22 года. Она зачала меня без мужчины — девственницей. Я люблю её, конечно!» — ответил Май мыслеформой, касаясь своим лбом, лба Юм.

«Так и было задумано! — ответила Майтри, — это позволяет тебе, без всякого Эдипова комплекса, полюбить её, как женщину, и сделать её своей женой. Это остановит твой быстрый рост и сделает тебя нормальным развращенным человеком», — ответила Майтри, прижимаясь к Майю своей высокой грудью.

«Это абсолютно исключено! — переходя на шёпот, сказал Май, целуя Майтри, — во-первых, я люблю только тебя, во-вторых, я не хочу снова становиться обычным человеком!»

На них снова зашипели, теперь уже с ярусов.

«Здесь всё внимание уделяют Будде, а не друг другу!» — послышалось сверху.

Майтрейя приподнял веки, зорко всматриваясь в окружающую его тьму собравшихся.

Увидев золотое свечение любви, сильнее других исходящее от одного из лотосов, Будда испустил сияющий луч из свастики на груди и сказал:

«Не шипите на них. Это дети моего Имени. Пусть звучат, как колокольчики! Они никому не мешают».

Бодхисаттвы приглушили свой гимн, потом продолжили его с новой силой:

«Будда может сделать так, чтобы живые существа с радостью приветствовали его, отдавали ему сердца, почитали и любили.

Очистив себя от высокомерного самодовольства, Будда обрел тело такого чудесного цвета…»

Одобренные отцовским Именем, Май и Майтри еще крепче прижались друг к другу, сливаясь в единое Целое. Они уже стали неразличимы, и голова их стала подобна двуликому Янусу, смотрящему в разные стороны. Им уже не было необходимости общаться звуками, — они делились мыслями.

«Деление мыслями, — подумал Май, — как способ рождения отдельных мыслеформ, способствует и разделению людей».

«Если не хочешь, чтобы инициатива была с твоей стороны, — мыслила Майтри, — я могу, сделать, так, чтобы, Анна полюбила тебя как мужчину.

Я думаю, что, зная об условии остановки твоего роста, у неё не будет выбора. Хочешь?»