Стратег

– Да, Сир, – глаза Ле Брюна сверкнули особо зловещим блеском. – Пусть это будет республика. Но только не республика Крита, а республика Крита и Афин. Легионов в Европу отправляется два, пусть для них будут две цели. Граф Савойи мудр, но мыслит слишком скупо. Республика, так республика, экономить тут не надо. И столица пусть обязательно будет на Крите.

– Почему именно на Крите? – заинтересовался наконец Раймунд Тузузский.

– Нам так удобнее. Афины гораздо труднее контролировать.

– Зачем тогда вообще брать в эту республику Афины?

– Чтобы Крит вёл себя благоразумно, милорд, – ответил за Ле Брюна Ицхак Левит и заслужил благодарный взгляд адмирала. – Только я не уверен, что король Кипра сумеет учредить республику. Это довольно тонкая работа.

Ричард с минуту молча думал. Хоть он и планировал разгромить Византию, но Грецию под свою руку брать не хотел. Только Константинополь и прибрежные районы Босфора, Дарданелл и Мраморного моря. Тогда почему бы и не республика, чёрт её побери? Даже десяток республик, как в античные времена. Но Жоффруа с этим делом не справится точно.

– Милорд герцог Триполи.

– Слушаю, Сир.

– Вам предстоит организовать и возглавить эту операцию. Вы контролируете перевооружение легионов, вам их и испытывать в деле. К тому-же, и с учреждением республики никто лучше вас не справится. Герцог Эдессы продолжает заниматься подготовкой наступления на Багдад, герцог Антиохии испытывает «Генриха Шампанского» и готовит наш флот к вторжению в Красное море.

Дождавшись, пока милорды-герцоги, не вставая, изобразят ритуальные поклоны, король Англии продолжил.

– Планы мы менять не будем, слишком много чести для этих ничтожеств, но подкорректировать их нам ничего не мешает. Герцог Раймунд…

– Слушаю, Сир.

– Вы отправитесь в Каир и замените Гийома де Баскервиль, он мне очень нужен для организации наступления на Багдад. А вы готовьте бывшие легионы короля Кипра к вторжению в Аравию. Так же вам подчиняется большая тысяча русов боярина Никиты, которая охраняет западные рубежи Египта.

– Будет исполнено, Сир.

– Граф Савойи.

– Здесь, Сир.

– Инициатива наказуема, милорд. Придумайте для Критской республики политическую программу. В достаточной степени глупую и пафосную, чтобы в неё все поверили.

– Это невозможно, Сир. Умные люди в такое никогда не поверят.

– Достаточно будет того, чтобы поверили глупые. Умных людей настолько мало, что их мнением вполне можно пренебречь. В ваших руках мощнейшее оружие эпохи – средство массовой информации. Начните издалека. Гордые эллины всегда тяготились зависимостью от Рима, а потом Константинополя. Свобода, равенство, братство. Освободительная борьба за возвращение величия и тому подобная ахинея. Не называйте прямо врагов, которые этой свободе препятствуют, пусть они сами об этом догадаются. Если догадаются сами – их потом будет уже ничем не переубедить.

– Я попытаюсь, Сир.

– Вы сделаете это, друг мой. На этом всё, милорды. «Генрих Шампанский» мне очень понравился. Было бы неплохо, если бы он успел принести пользу на Крите. В Канал Фараонов мы эту лайбу не попрём. Дешевле будет построить такую-же сразу на Красном море. Моя ставка переносится в Ракку, закажите себе запас голубей.

Граф Лестер всегда очень внимательно изучал циркуляры, которые присылали ему из штаба Ричарда. Читал он и о Каирской бойне, и о битве у Граца, но читать – это одно, даже если у тебя развитое воображение, а увидеть результат своими глазами – совсем другое.

Шестого февраля 1194 года, франки решились пойти на прорыв, и угодили точно в такую же ловушку, что и сарацины у Каира, а венгерский король Бела у Граца. Бог любит Троицу, в этом граф Лестер не сомневался. Главное ему Эд Бургундский разболтал: «Крысёныш загнан в угол и обязательно бросится». Ещё он попросил, и кажется искренне – «Берегите себя, граф», что придало Роберту де Бомону дополнительной энергии. Из всех франков, принимавших участие в Третьем крестовом походе, граф Лестер искренне уважал только Эда-старого, прошлого герцога Бургундии. Впрочем, не такого уж и старого, графа Лестера он был старше всего на семь лет. Впрочем, это не так уж и важно. Симпатия к старому головорезу невольно перешла на его сына. Граф ему поверил. Атаке франков быть. Он уже велел рыть между прикрывающими с запада Ниццу фортами ров, когда прибыли пушки с обслугой и припасами. На фоне латной конницы эти артиллеристы выглядели, прямо скажем, не внушительно, но доводы их командира, граф был вынужден принять. Йохан Мюллер был самого подлого происхождения, но в применении этих сатанинских труб заслуженно являлся одним из гениев. О чём говорил знак отличия Ордена Героев.