Стратегемы

6. Агесилай в Азии убедил воинов презирать варваров, которых они до того времени боялись, раздев захваченных в плен персов, и выставив напоказ эллинам с одной стороны их слабые и белые от изнеженности тела, а с другой — их дорогие украшения и одежды, и то сказав полаконски: «Вот те, с которыми мы ведем борьбу, а вот то, ради чего мы воюем»[285].

7. Союзники обвиняли лакедемонян: «Самих нас служит в войске много, а вас, лаконцев, — мало». Агесилай тогда приказал, чтобы на. равнине отдельно расположились лаконцы и отдельно союзники. Разделенные таким образом, они стали сидеть. Глашатай объявил: «Пусть поднимутся гончары!». Со стороны союзников поднялось довольно много людей. «Вторыми пусть поднимутся кузнецы!» Также многие встали. «На третий раз — плотники!» Поднялось большинство. И других ремесленников и мастеров он набрал друг за другом, так что без малого поднялись все союзники, а из лакедемонян — ни одного, ведь им запрещалось заниматься каким-либо ремеслом. Таким образом, союзникам было доказано, что большую часть воинов из них составляют лаконцы[286].

8. Агесилай, когда он перешел в Азию и принялся опустошать землю царя[287], Тиссаферн[288] заключил перемирие. Перемирие было заключено на три месяца под тем условием, чтобы Тиссаферн убедил бы царя освободить эллинские города, сколько их есть в Азии, и позволил им управляться по своим законам. Эллины ждали условленного срока. Перс же, собрав многочисленный отряд, напал на эллинов. Был страх и ужас. Агесилай же с сияющим лицом, сильно обрадованный, скомандовал: «Я благодарю Тиссаферна за клятвопреступление, ведь себе самому богов он сделал врагами, а нам союзниками. Так пойдемте же смело, чтобы сразиться вместе со столь великими союзниками!». Вновь ободрились эллины словом своего полководца и, вступив в бой, победили варваров[289].

9. Агесилай, ведя войско к Сардам, разослал распространителей слухов, как бы обманывая Тиссаферна, он открыто готовится идти в Лидию[290], на самом же деле тайно направляется в Карию[291]. Это было сообщено Тиссаферну. Перс отправился охранять Карию, а лаконец напал в это время на Лидию и захватил большую добычу[292].

10. Агесилай вторгся в страну акарнанцев. Когда те бежали в горы, он не стал совершать стремительного нападения, а, разослав воинов в разные концы страны, приказал с корнем вырывать деревья. Акарнанцы, презирая его медлительность и задержку из-за деревьев, спустились с гор в города на равнине. Он же, пройдя маршем за небольшой промежуток ночи сто шестьдесят стадий, с рассветом напав на акарнанцев, находившихся на равнине, и захватив великое множество людей, скота и иного имущества, снялся с места[293].

11. Агесилай, узнав, что фиванцы охраняют проход, ведущий к Сколу[294], приказал всем посольствам от эллинских государств ждать его в Феспиях[295]. Но вместе с тем он приказал свезти туда и провиант для войска. Фиванцы, узнав об этом, выступили к дороге, ведущей на Феспии, и там сторожили. Агесилай, совершив двухдневный переход за один день и найдя дорогу на Скол пустой, прошел ее без боя[296].

12. Агесилай опустошал Фиваиду. Фиванцы заняли неприступный холм над дорогой, называемый «Старухиным сиденьем»[297], так что и войско построить против них было трудно и пройти вперед невозможно. Агесилай притворился, что ведет войско к городу фиванцев. Ведь он опустел, после того как все выступили в поход. Фиванцы, испугавшись за свой город, оставив холм, ушли в город. Агесилай же беспрепятственно перешел холм[298].

13. Агесилай после того, как в Левктрах многие из лакедемонян побросали оружие и оставили боевой строй, пожелал стать законодателем[299], чтобы большое число лаконцев не было обесчещено. Когда Агесилай был им объявлен, он не написал новых законов, но сделал так, чтобы старые законы имели силу после битвы при Левктрах[300].

14. Агесилай, когда в Спарте случилась смута, так что многие из гоплитов заняли священный холм Артемиды Иссории возле Питаны[301], а на Спарту наступали вторгшиеся беотийцы и аркадяне, и страх был великий, и смута во время войны, не испугался, но счел опасным нападать с оружием на тех, кто находился на холме, обращаться же с мольбой — унизительным. Сам же один, невооруженный, с непоколебимым и мужественным лицом подойдя к холму, сказал: «Не здесь, юноши, я вас поставил, но вот вас — на тот холм». Указав же на другой холм, сказал: «А вы уходите вон на то место и охраняйте его». Лаконцы же, так как, по их мнению, Агесилай не знал об их намерении отпасть, устыдились и послушно ушли туда, куда он им приказал, а ночью, выводя зачинщиков мятежа — двенадцать мужей, — одного в одно место, другого в другое, прекратил мятеж[302].