Стратегическая авиация России. 1914-2008 гг.

Задора знал, что сделать это было невероятно тяжело, условный противник использовал плохую погоду, ставил мощные радиопомехи. Припомнился ему один случай, когда американский авианосец ночью в сложных метеоусловиях прошел Сангарским проливом и стал возле одного маленького острова. За скрытый проход авианосных соединений в Японское море командирам американских кораблей выдавалась солидная премия. И все же наши летчики разыскали плавучий аэродром, снизившись, сфотографировали и прилетели на авиабазу. А там уже их встречало чуть ли не все командование Дальневосточного военного округа. По каналам Министерства иностранных дел было сообщено, что наши летчики нарушили государственную границу Японии. Чуть позже все же выяснили, что государственная граница не была нарушена. На японских картах тот остров значился как японский, а на наших картах — как советская территория.

И надо было такому случиться, что дежурный, обращаясь к командующему, от волнения назвал генерал-майора — майором. Задора быстро поправил дежурного, но настроение у командующего было уже испорчено. Это было видно по тому, что Калугин тут же сделал замечание Задоре, почему тот одет в летнюю рубашку с расстегнутым воротником. Задора ответил, что, согласно приказу, при температуре воздуха плюс двадцать пять и выше офицерам разрешается носить рубашку без галстука.

— Но я-то ношу галстук, — сказал Калугин.

И прямо от самолета пошел проверять ленинскую комнату, которая в то время находилась в ремонте. Задора знал, что художники, оформляя комнату, пролили черную тушь на голову вождя. Поскольку это случилось перед приездом командующего, то смыть или соскоблить краску не успели. Задора приказал художникам прикрыть гипсовую голову вождя шторой. Калугин зашел в комнату и почему-то сразу решил проверить, что укрывается под тканью. Увиденное потрясло его. На челе вождя красовалось огромное родимое пятно. Как известно, обладателем подобного пятна был только генеральный секретарь Михаил Сергеевич Горбачев. Многие летчики потом ржали, мол, Задора решил сэкономить и из бюста Ленина сделать бюст Горбачева.

Игорь Михайлович Калугин был строгим и требовательным командующим. У него, как говорили летчики, на разборах дремать не будешь. Умел тот держать подчиненных в рабочем состоянии…

На партийной конференции Игорь Михайлович использовал факт осквернения головы вождя мирового пролетариата и начал свое выступление с критики части, которой командовал Задора. Прошелся, как говорится, вдоль и поперек. Олег сидел в зале и ежеминутно подскакивал, ему хотелось выступить и что-то сказать в свое оправдание. Но его удерживал командующий 30‑й воздушной армии генерал-майор Столяров.

— Не суетись, Олег Андреевич, — сказал он. — Успокойся, У меня-то к тебе претензий нет.

После совещания решили идти пообедать. Еще не остыв от полученной взбучки, при переходе улицы Олег решил перебежать ее, но и тут его остановил генерал Евгений Афанасьевич Бирюков.

— Олег Андреевич, в мирное время бегущий полковник вызывает смех, — с улыбкой сказал он Задоре. — А во время войны — панику…

В последние годы многие начали поговаривать, что армия нам не нужна, поскольку в условиях, когда Россия приняла все условия диктующей стороны, начала уничтожать самолеты и ракеты, на военных, как и на колхозниках, можно поставить крест.

Казалось бы, с рыночными отношениями в умах людей возобладал простой прагматизм — чего пускать деньги на ветер. Авиация — дорогостоящее предприятие, это известно всем и каждому. Стране нужен газовик и нефтяник, литейщик и горняк, лесоруб и шахтер. Поскольку они производят то самое сырье, за которое платят хорошие деньги. Военный летчик не производит, он только потребляет. Вот и уравняли их с обыкновенными бюджетниками, которые выходят на площади с плакатами в руках, требуя и умоляя власти обратить на них внимание. Военные с плакатами не выходят. Не положено им выходить. Они, верные своей присяге и долгу, продолжают нести службу. А с командиров спрос особый. Им надо не только поддерживать на достаточно высоком уровне боевую готовность, но заниматься сугубо хозяйственными вопросами, производить ремонт жилья, техники, заниматься строительством, устройством на работу членов семей, обслуживающего персонала.

После Спаcск-Дальнего Задору переводят служить в Управление 30‑й воздушной армии в Иркутск на должность председателя квалификационной комиссии, потом старшего инспектора-летчика, а после командиром отряда — командиром 181‑й ОАЭ. Эта воинская часть имела свою давнюю историю.