Стратегическая авиация России. 1914-2008 гг.

21 марта пятерка летчиков — в составе Каманина, Бастанжиева, Демирова, Пивенштейна и Молокова — вылетела с мыса Олюторский на Майна-Пыльгин. С этого момента отряд Каманина стал по мере продвижения к цели терять летчиков и самолеты. В конечном итоге до конечной точки из военных летчиков доберется лишь один Каманин, да и то, поломав свой самолет, он сделает это на самолете своего подчиненного Пивенштейна. В действиях Каманина явно прослеживалась мысль добиться поставленной цели любой ценой.

Приземлившись после шестичасового перелета в намеченном пункте, спасатели узнали о переносе базы из Уэлена в Ванкарем. Для них это означало новое изменение маршрута, который теперь должен был пролегать через Анадырь, минуя злосчастный Анадырский залив. Однако из Майна-Пыльгина летчики вылетели уже вчетвером — Бастанжиев остался ремонтировать сломавшийся самолет. Дальше события развивались, как и предполагал Фарих: из-за сильнейшей облачности летевшие вслепую летчики, не видя друг друга, потеряли еще и Демирова. До Анадыря же к вечеру 22 марта удалось добраться всего лишь трем летчикам.

Разразившаяся почти сразу после их приземления пурга еще шесть дней не позволяла спасателям продолжить путь. Вылет стал возможен только 28 марта. Недостаток горючего, обнаружившийся на подлете к Ванкарему, принудил летчиков направить свои машины для заправки в бухту Провидения. И тут звено потеряло еще одного пилота.

Во время посадки Каманин повредил шасси своего самолета. Тогда он оставил возле своего сломанного самолета Пивенштейна, а сам пересел в машину своего подчиненного и вместе с Молоковым продолжил полет. Такое решение командира и сегодня вызывает много вопросов. Кстати, существует версия, будто бы Каманин вначале собирался реквизировать самолет Молокова, но последний якобы выхватил пистолет… Пивенштейн же вместе с механиком каманинской машины Анисимовым остался в местечке Валькальтен ремонтировать командирский Р-5. И, надо сказать, они отремонтировали шасси, использовав для этого неизвестно как оказавшуюся в яранге у чукчей железяку, прикрутив ее к сломанному шасси ремнями, затем взлетели и благополучно долетели до Анадыря. Но спасательная операция была к тому времени завершена. Каманин же с Молоковым без приключений добрались до Ванкарема, откуда с 7 по 13 апреля, совершив по 9 рейсов в лагерь Шмидта, вывезли, соответственно, 34 и 39 челюскинцев. Отметим, что Каманину, несмотря на его второй показатель среди летчиков по числу лично им спасенных, поступка с Пивенштейном авиационное братство не простило.

Отставшие Демиров и Бастанжиев из-за непогоды пять раз безуспешно пытались вылететь в Ванкарем. На шестой раз уже на подлете к закрытому туманом Анадырю оба пилота врезались в сопки. К счастью, несмотря на гибель самолетов, экипажам чудом удалось спастись. Аварии произошли в 15 и 50 км от Анадыря, до которого голодным, полузамерзшим летчикам пришлось трое суток добираться по тундре.

Если посмотреть на действия отряда Каманина с точки зрения организации полетов, то результат малоутешителен, из десяти пилотов, в том числе и прикомандированных, до конечной цели добрались и приняли участие в спасении только сам Каманин и Молоков. Остальные были потеряны в пути, в том числе и по вине командира. Но победителя не судят. Для Каманина челюскинская эпопея послужила хорошим уроком и трамплином в служебной карьере. Во время Великой Отечественной войны он будет командовать авиационной дивизией, а в шестидесятые годы ему будет доверена подготовка первых советских космонавтов.

Анадырь стал камнем преткновения не только для пилотов отряда Каманина. Звено Галышева, совершавшее беспримерный по тем временам зимний авиабросок без хороших карт, современных навигационных приборов и радиосвязи, по неизведанному северному маршруту, одну из последних перед Ванкаремом вынужденных посадок сделало как раз в Анадыре. 11 апреля, когда погода наконец прояснилась и пилоты приготовились к вылету, неожиданно отказал мотор на самолете Галышева. Экипажи Водопьянова и Доронина бросились помогать своему командиру ремонтировать машину, но все было тщетно. Первым решился улететь Водопьянов. Доронин еще какое-то время оставался с Галышевым, но Виктор Львович сам напутствовал своего подчиненного, не мешкая, продолжить полет. Не боясь ошибиться, можно предположить, что Галышеву даже в голову не пришло подобно Каманину воспользоваться правом старшего и, пересев в чужой самолет, самому устремиться навстречу трудностям, но также и славе. Последняя сполна выпала на долю его товарищей по звену, успевших 12 и 13 апреля принять участие в воздушной эвакуации. Водопьянов, осуществив три вылета к челюскинцам, вывез 10 человек, а Доронин за одну воздушную «ходку» спас двоих.