Стратегические операции люфтваффе. От Варшавы до Москвы. 1939-1941

Подсчет убытков, причиненных бомбежками, составил весьма печальную картину. Так, на заводе «Двигатель революции» взрывами и пожарами были уничтожены 16 электромоторов, 9 генераторов, 11 трансформаторов, 10 компрессоров, гидравлический пресс, 3 сверлильных станка, 4 мостовых крана, 4 котла, 4 паровых насоса. Суммарная мощность выведенных из строя генераторов составляла 1250 кВт, мощность уничтоженных дизель-генераторов – 1730 лошадиных сил. Кроме того, были пробиты четыре водяных и один нефтяной трубопроводы, воздухопровод и другие коммуникации. Сгорел весь чертежный архив отдела главного механика, что затрудняло ремонт оборудования, имеющего длительные сроки эксплуатации, особенно немецкого производства. Помимо этого были уничтожены десятки тысяч деталей военной продукции на сумму около полутора миллионов рублей, в том числе 1300 стабилизаторов, 2289 крышек-сопел, 521 камера для реактивных снарядов М-8 и 1306 крышек-сопел, 4500 стабилизаторов, 436 камер, 13 010 свечей для реактивных снарядов М-13. Общие убытки от бомбардировки составили 4 215 000 рублей. Возникли и определенные проблемы с рабочей силой. После бомбежки с завода убежали сотни людей, из которых 189 – безвозвратно. Вследствие этого отдельные участки цехов попросту опустели.

Утром 5 ноября окрестности автозавода представляли собой ужасное зрелище. Повсюду валялись тела и останки людей. Художник И.И. Пермовский писал в дневнике:

«Вот лежит обгоревший труп. Вместо головы какой-то окаменелый мосол с запекшейся кровью. Бок содран, видны внутренности. Ужасное зрелище. И все-таки люди не расходятся. Смотрят, впитывают в себя страшный облик смерти.

– Это женщина!

– Нет, это мужчина!

Но что узнаешь в обгоревших останках человека. И вот любопытство людей заставляет доискиваться признаков, отличающих мужчину и женщину. Труп пытаются перевернуть.

– Все же не убежала от смерти!

– Здесь, а догнал же их Гитлер!

Это машина с московскими эвакуированными. Нелепая смерть! Уехать на 500 км от фронта, чтобы сгореть у цехов нашего завода.

– Бомба упала совсем рядом, – говорит мужчина.

– Одну из машин раскидало во все стороны, и не собрать. Вон там за трамвайной линией откинут мотор, а там вон часть кабины…

От большого барака не осталось и следа. Он разметан по щепке. Два других барака тоже пострадали, один полуразрушен с обвалившейся крышей, другой покосился на один бок, как карточный домик. В дверях лежит труп мужчины. Он раскинул полусогнутые ноги в серых чесалках. Голова закрыта куском картона. Из раздробленной головы на месте затылка из зияющей рваной дыры вывалились мозги, застыли каким-то кровавыми сосульками.

– Это ужасно, – говорят все.

«Это облик войны, – хочется выкрикнуть мне. – А завтра, может быть, я также буду валяться мешком перемолотых, раздробленных костей…»

«Весь завод подожгли, кругом горит»

В ночь на 6 ноября 1941 г. люфтваффе повторили налет на Горький. Тактика опять состояла в последовательном нанесении ударов по целям отдельными машинами. При этом немцы применили интересный прием. Первый Не-111 сбросил осколочные бомбы SD70 на линии электропередачи, ведущие от теплоэлектростанции в Балахне к Горькому, с тем чтобы лишить город электроэнергии. Расчет, видимо, заключался в том, что при прерывании подачи электричества прекратят работу водозаборные станции и возникающие потом пожары нечем будет тушить.