Стратегии гениальных мужчин

Ограниченное общение почти всегда приводит к книгам – наиболее действенному эрзацу мира реального. В случае с Ньютоном, пожалуй, самым удивительным был тот факт, что как раз раннее увлечение созданием различных конструкций, часто странным образом взаимодействующих с силами природы, предопределили его книжные интересы. А не наоборот, когда книги формируют интересы развивающейся личности. Это очень существенная деталь в жизни Ньютона, сыгравшая в его жизни весьма важную роль. Впрочем, он не брезговал и классической литературой, но решительно отдавал предпочтение изучению физики и математики, астрономии и биологии. И напротив, он не проникся уважением к поэзии, считая ее наивной чепухой, отвлекающей от серьезных мыслей. Остро волнующие вопросы мироздания и философия завладели его сознанием с удивительно юных лет. Одной из первых любимых книг Ньютона стала книга «Тайны природы и искусства» Джона Бейтса. Кроме того, в течение всей жизни он не расставался и с Библией, поставив сомнительные пуританские ценности себе на службу. В значительной степени благодаря выработанным жестокому самоконтролю и сознательному ограничению всех мирских ощущений – от потребления алкоголя и изысканной пищи до общения с женщинами – ему удалось в течение всей жизни поддерживать высокий уровень интереса к наукам. Ничто не давалось легко: с самого начала Ньютон включал рычаги воли, и с годами это переросло в привычку. Его неестественное, порой пугающее пуританство стало не только основой всей жизненной морали, но и пособником безумного затворничества, а также самым тщательным стражем на пути к каким-либо плотским увлечениям.

Учение в отрыве от матери еще больше обострило у Ньютона чувство фатального одиночества и оторванности или даже, точнее, «вырванности» из обычной для того времени среды обитания. Гораздо больше и красноречивее всяких жизнеописаний о пронзительных душевных переживаниях и кровоточащих, как открытые раны, сомнениях ищущего себя юноши говорят обрывки учебных фраз при изучении им латинского языка. Высказывания типа: «Никто меня не понимает», «Я не способен ни на что, кроме слез» или «Я не знаю, что мне делать», пожалуй, не нуждаются в комментариях. Душевное беспокойство стимулировало активные поиски, на каком-то этапе сделав их жизненной необходимостью. Получение знаний, что большинство людей делает в рамках принудительного и чаще всего коллективного, ограничивающего творческие порывы обучения, оказалось для Ньютона основой всего существования. Постепенно из колебаний брошенного всеми ребенка, из острого чувства ранней тоски рождались новые ощущения, ориентированные на крепкую основательную волю и небывалую жажду доказать свое превосходство над теми, кто так беззастенчиво поглумился над его приходом в этот мир. Были и последние сомнения: слабость, замешанная на страстном желании стать сильным, порождает небывалую силу. Стремительность ломает границы и стандарты. Любопытно, что будучи хилым физически и испытывая на себе самые изощренные способы подростковых издевательств и откровенной травли, Ньютон дрался со сверстниками с яростью и остервенением бешеной собаки, словно от результатов схватки зависела его жизнь. Он рос и формировался в среде, где каждый последующий шаг давался с боем, поэтому со временем это стало неоспоримым преимуществом перед остальными людьми, привыкшими к вялому и расслабленному существованию. Как зверь, он всегда был готов к бою и не боялся противопоставлять себя обществу.

Примечательно, что Ньютон поначалу проявлял слишком мало интереса к учебе в школе. Атмосфера коллективного обучения, ориентированная на взаимодействие и подчинение единому порядку разрозненной людской массы, претила ему. Но когда результаты учебы стали неоспоримым козырем в борьбе со сверстниками, он неожиданно легко обошел всех и стал лучшим учеником. Вряд ли стоит переоценивать роль того минимума знаний, который Ньютон приобрел в школе. Традиционная коллективная школа призвана втянуть ее юного посетителя в орбиту социума и законов, которыми этот социум руководствуется, а отнюдь не воспитания гениальной личности, что возможно лишь в противодействии общественному развитию. Но факт посещения Ньютоном школы также сыграл определенную роль в его будущей ориентации – однако по другой причине. Прежде всего потому, что он почувствовал в самом процессе обучения заполнение некой ниши, которая позволяла не только достичь согласия в собственных внутренних мироощущениях но и заставить общество адекватно воспринимать себя. Поэтому, когда после окончания школы мать Ньютона попыталась сделать из своего семнадцатилетнего отпрыска рачительного хозяина сельских владений и наткнулась на поразительно твердый отпор, именно школьный учитель Исаака предложил подготовить юношу к поступлению в университет. К семнадцати Ньютон точно знал, что не свяжет свою жизнь с хозяйством на британской периферии. Хотя, по всей видимости, еще не осознавал ясно, куда двигаться.